style="font-size:15px;"> – Итак, что ты по поводу всего этого думаешь?
Вопрос этот я задала неспроста: меня несколько напрягла какая-то едва ощутимая нестыковка диагноза с психофизическим состоянием моей новой пациентки. Что-то было не так. А вот что?
Еще в годы моего студенчества папа Саша как-то заметил: «У тебя, деточка, в противовес твоим многочисленным недостаткам есть некоторые достоинства, которые помогут тебе стать хорошим хирургом: внимательность, быстрая реакция, ловкие пальцы, а главное – умение заставить пациента поверить в тебя, как в папу римского». Полагаю, что этими качествами я во многом обязана своим прабабкам по отцовской линии – Дуне и Раде. Одна из них была деревенской знахаркой, всю жизнь прожившей в глухом архангельском селе, а другая – таборной цыганкой, исколесившей в молодости вдоль и поперек города и веси нашей тогда еще необъятной родины. Баба Рада не боялась самых злых собак, приводила в беспамятство хулиганов, вытаскивала из карманов зазевавшихся граждан кошельки и предсказывала по картам судьбу. Баба Дуня умела останавливать кровь, заговаривать бородавки, обезболивать роды и лечить родниковой водой белую горячку. А однажды она навела морок на целую геологоразведочную экспедицию и тем самым спасла родное село от строительства в нем цементного завода.
Пребывая в организме моего отца, гены этих двух женщин вели себя вполне прилично, но во мне они решили повеселиться. И хотя мамины гены – наследие добропорядочных самарских интеллигентов – старались, как могли, утихомирить их, они развлекались по полной программе. В результате этот генетический коктейль Молотова весьма осложнил мне жизнь, наделив чертами, можно сказать, взаимоисключающими.
От прабабушки Рады, кроме зеленых глаз и буйных кудрей, я получила страсть к путешествиям, быстрой езде, серебряным украшениям, душещипательным романсам, а кроме того, отвращение к ежедневной уборке, приступы лени, вспыльчивость, авантюризм и неистребимое желание приврать «для красивости».
Прабабушка Дуня, в свою очередь, наделила меня немалым ростом, дородной (но пока еще достаточно статной) фигурой, чуть курносым носом, высокими скулами, любовью к домоседству, сдержанностью в проявлении эмоций, патологической страстью к чистоте и завидным аппетитом. Кроме того, обе они скинулись и осчастливили меня некоторыми своими генетическими «дарами», которые здорово пригодились мне во врачебной деятельности и которые я применяю исключительно на благо своих пациентов.
И сейчас мне очень хочется сказать новой пациентке сакраментальное «Встань и иди», потому что по физическому состоянию, как я полагала, она уже способна стоять на ногах. Почему Вера Дмитриевна не может этого делать, вот в чем вопрос… И еще… Нужно обязательно спросить у Агнессы, курила ли моя подопечная до болезни, потому что в ее ванной комнате я почувствовала тонкий аромат дамских сигарет «Вог»…
Когда я вернулась в комнату, в ней уже обитал юный велосипедист, встреченный мной на лужайке. Без мешковатой куртки и капюшона он оказался длинноносой худенькой девчонкой лет 12–13.
