воды. Старик рассказал Хесусу Хайме о том, что некоторые источники на склонах мощного пика Кома-Кедросы способны излечивать опухоли и очищать труднозаживающие гнойные раны.
Опускаю живописный рассказ о том, как посещение тех мест привело врача прямо-таки под обстрел, под извержение молний с небес. После одного из ударов сознание покинуло Хесуса Хайме, но произошло странное раздвоение: он одновременно видел себя лежащим среди опаленной огнем чахлой растительности и ощущал свое единство с жарким облаком, стремительно приближавшимся к источнику. Огненный шар коконом обернулся вокруг него и наполнил необыкновенной энергией и силой.
В этот момент зрение Хесуса Хайме внезапно обрело удивительную способность: окружающий мир утратил свою плотность и непроницаемость. Взгляду стали доступны мельчайшие частицы, составляющие горные породы, растения и даже собственное неподвижное тело, которое он так внезапно покинул.
Теперь внимание: мы подходим к повествованию, удивительно схожему с тем, которое я цитировал, рассказывая об опытах Масару Эмото! Разница лишь в том, что опыты японского ученого были осуществлены спустя три века после происшествия с молодым испанским врачом. Итак, цитирую: «На том месте, где только что протекала речка, можно было разглядеть застывший слой снежинок. Присмотревшись, Хесус Хайме обнаружил, что это и не снежинки вовсе, а полупрозрачные тени мельчайших частичек воды. Каждая из них была подобна изящной снежной звездочке, а вместе они напоминали драгоценное тончайшее андалузское кружево. Он осознал, что видит след испарившейся воды, недоступный обычному человеческому зрению, причем видит в мельчайших подробностях, точно через мощное увеличительное стекло. «Теперь я знаю тайну воды», – понял он, и эта мысль была последней... Очнувшись, он обнаружил, что молния сожгла всю его одежду, кроме грубых кожаных штанов и тяжелых башмаков. Там, куда упал отброшенный им кувшин, валялся бесформенный слиток серебра, а по земле тянулся огненный след огненного вихря. А вот на своем теле Хесус Хайме не нашел ни малейших ожогов.
Память о случившемся заставляла его пристально вглядываться в окружающий пейзаж – хотелось снова увидеть мельчайшую внутреннюю структуру внешнего мира, но увы! Мир обрел свою прежнюю плотность и непроницаемость для зрения. Но когда он приблизился к источнику и зачерпнул ладонью его холодную воду, чудесная способность вернулась. Он видел, что вода состоит из замечательных по своей красоте микроскопических звездочек. От нахлынувшего счастья Хесусу захотелось петь, и он во всю мощь молодых легких принялся распевать псалмы царя Давида, великого псалмопевца Ветхого Завета. Он пел, пристально глядя на кристально чистую воду в своих ладонях. И неожиданно вода, словно услышав древнюю мелодию псалмов, начала меняться. Форма микроскопических звездочек становилась все прекраснее и совершеннее, а их сочетание – все более гармоничным и точным.
Пораженный этими изменениями, Хесус Хайме решил
