style="font-size:15px;"> – Я ни на что не намекаю, – улыбнулась в ответ Энджел. – Я просто констатирую сам факт, – уф, опять это упрямое слово! – что единственное во всей книге, что вам удалось написать без ошибок, – это точка с запятой на странице четыреста пятьдесят третьей.
– Ну, это…
– Это не важно, правда? Все равно же никто не будет читать эту книжку. На самом деле это просто псевдоинтеллектуальное украшение для кофейного столика. Просто способ дать понять гостям: «Я тоже ненавижу Америку».
– Я пришел сюда не для того, чтобы выслушивать оскорбления.
– Да ладно вам, профессор, – с кошачьими интонациями проговорила Энджел. – Я вас не оскорбляю. Я лишь указываю вам на то, что основная идея вашей книги сводится к тому, что Америка больше не в состоянии защищаться от врагов. И что пора уже бросать ей полотенце и уводить с ринга.
– Это бесстыдное извращение моих аргументов.
– Ну, а кое-кто возразил бы, что настоящее извращение – это как раз ваша идея, что Америке как великой державе пришел конец. Ладно, я еще готова признать, что она, может, и годится для наивных и доверчивых первокурсников в ваших уютных рощах Академа, но в реальном мире – уж извините, я открою вам эту истину – могучие государства не сдаются просто так и не прикидываются мертвыми. Они борются.
– Вы явно не читали мою книгу, – ответил профессор и, закатив глаза, повернулся в сторону ведущего.
– А вот и читала, – рассмеялась Энджел. – Правда, мне пришлось держать ноги в ведре с ледяной водой, чтобы не уснуть. Я понимаю, академической прозе и положено быть скучной, но честь вам и хвала: вы подняли это качество на новый, недосягаемо высокий уровень.
Институт постоянных конфликтов находился на Массачусетс-авеню, неподалеку от Дюпон-Серкл, в доме, который некогда – уместное совпадение! – служил резиденцией министра военно-морских сил во времена Теодора Рузвельта – президента, который и положил начало «имперскому периоду» в истории Америки. Среди тех, кто работал в этом здании, закрепилось его шутливое наименование – «Casa belli»[15].
В мраморном вестибюле в ожидании ассистента Энджел, который должен был выйти к нему, Жук рассматривал выгравированную на мраморе позолоченную надпись над изящно изогнутой величественной лестницей.
Экстремизм в защите свободы – не порок.
Барри Голдуотер
Жук слегка волновался. Он уже несколько раз встречался с Энджел Темплтон на коктейльных раутах – и находил ее устрашающей дамой. Да, она и в самом деле способна была устрашить. Слухи о легендарной Энджел ходили по всему городу. За время своей стажировки в Пентагоне она успела завести романтические отношения с двумя генералами и одним адмиралом. Адмирал был из Объединенного комитета начальников штабов. Адмиральша отнюдь не пришла в восторг, узнав об этом романе, и устроила скандал, в результате чего адмирала отправили на морскую службу.
«Дом войны»
