своей православной веры. Он знал это и никогда не мешал, уважая её духовный выбор.
«Верушка!» – он позвал её через паузу, но она не услышала, ровно голос его трепал и уносил в сторону ветер.
Ему было хорошо. Он всё сильнее погружался в желанное забытьё. И перед тем, как уснуть, ему привиделись мирные дымы Урады, которые голубыми плазменными лентами тянулись к высокому небу. Увидел и одинокую белую лошадь, идущую по каменистой кромке быстрой речки, что звенела-извивалась между скалами изумрудной Гидатлинской долины. Заснул наконец и тотчас проснулся от жгучей боли. Неизлечимая болезнь, как подколодная змея, давно свившая гнездо под его рёбрами, снова напомнила о себе, сдавила свои тугие чёрные кольца, ужалила под сердце, сбила дыхание, в горле заклокотал ком боли. Сцепив зубы, сжав в костяные комья кулаков, он перетерпел острый приступ…Его горячие плечи чувствовали влажный тяжёлый воздух, стекавший со стен. Насилу отдышался. Но о сне больше уж не мечтал. Притихшая боль притаилась, где-то под рёбрами, но не ушла, свернулась клубком, выжидала момент для нового броска.
Этот приступ неуправляемой боли, вновь дал понять Магомеду Танкаевичу, как всё хрупко и зыбко в этом непредсказуемом мире. Сегодня ты есть, завтра нет. Он вновь явственно ощутил себя одной из таких частичек чего-то огромного, метафизического, непостижимо сложного, таинственного и одновременно с этим – любимого до слёз, больше жизни, притягательного, что называется одним ёмким, священным словом для россиян – Родина-мать! Чувствовал себя той частичкой, коя либо уцелеет и составит, как крошка мозаики, новую картину жизни-борьбы, либо погибнет, как погибли миллионы, на той Великой и Ужасной войне…
В своих тревожных мыслях он уносился к тем драгоценным дням, которые жена его, милая любимая Вера, называла – «днём творения». Тогда в любви и согласии была сотворена их общая жизнь, их дорогие доченьки, никому, кроме них, неведомое таинство, на всю жизнь сделавшее их неразлучными.
Улетал к тем ярким, солнечным послевоенным дням, когда окончил две академии: в 1948 году Военную Академию им. М.В. Фрунзе и в 1960 году Военную Академию Генерального штаба Вооружённых сил СССР. Обе с золотой медалью.
Возвращался в то бодрое, звонкое, советское время, когда был командиром полка, заместителем командира дивизии. Когда с 1961 по 1965 гг. являлся «правой рукой» – заместителем командующего воздушно-десантными войсками страны В.Ф.Маргелова
…Вспоминал как жил в казарме, шлифовал гранит военной науки в учебных классах, на стрельбищах и полигонах. Водил боевую машину «крылатой пехоты» и танк. Поднимаясь на самолёте в синюю орлиную высь без устали, раз за разом совершал воздушные прыжки с парашютом вместе со своими гвардейцами. Стрелял из пулемётов и гранатомётов. Изучал в тонкостях карту, стратегию-тактику боя, психологию командирской работы. И так: день за днём, год за годом…
А когда оказывался свободным, спешил-летел к любимой жене, своей «небесной
