Я тоже думала, что надо за продуктами отправиться, – кивнула я. – Только позже, ты же хотела кофе.
– Нет-нет-нет, потом кофе попьём! – Даха закрутила меня снова, суетливая и шебутная, чем нравилась мне и раздражала Пашу. – Это же не базар в Новочеркасске – заходи, когда хочешь, покупай, что хочешь! Это ярмарка во Франции! Тут раз-два, всё скупили и все разъехались, чуть проворонишь, придёшь с пустыми прилавками целоваться. Быстренько-быстренько, переодевайся и бегом!
– Ну раз так, я сейчас!
– Мужчин не берём! – громко крикнула мне в спину Даха, явно, чтобы Паша услышал.
И он выглянул в дверной проём, чуть не столкнувшись со мной лбом.
– Куда? Почему не берёте?
Я обрадовалась возможности побыть с подругой вдвоём и даже забыла, что дуюсь на него.
– За едой. Есть нечего, всё кончилось! – выпалила я, бросаясь к джинсовым шортам на кресле, как солдат к ружью в тревогу.
– Угу, последнюю крупинку доели. Прям Ленинград блокадный, что ли? – скептически пробормотал Паша, наблюдая, как я одеваюсь со скоростью ракеты.
– Почти, – сунула голову в нашу комнату Даха. – И в дорогу в Сен-Тропе сэндвичи делать не из чего! Оголодаем за два часа пути!
Я натянула футболку и схватила матерчатую сумку.
– На нас хватит! А итальянцы сами разберутся, – буркнул Паша.
– Не хватит! – сказала Даха, подхватила меня под руку и, словно похищая, потянула из коридора прочь из квартиры. Я еле успела вступить в шлёпанцы.
Мы побежали, сумасшедшие, как на пожар. Слетели по лестнице на первый этаж, промчались по дорожкам сквера, мимо гигантских алое, цветущей юкки, розовых кустов, пирамидальных кипарисов, вдоль стоянки и не проснувшихся, блестящих авто. Поспешно ткнув ключом, выскочили из синей калитки на улочку, ведущую к морю. Миновали открытую сонным евреем с живописными пейсами, как у раввина из старой комедии, неказистую лавку кошерных продуктов, рванули через зебру, обогнав мотоциклистов. По сторонам проносились закрытые жалюзи итальянской забегаловки, разрисованные размашистым граффити, буйно заросшие нежными голубыми и розовыми цветами средиземноморские заборы и ушедшее всем составом в отпуск турбюро.
Я запыхалась и чуть не сбила худую француженку, устанавливающую манекен в лавке с футболками на углу улицы. В нос с набережной пахнуло морем, креветками и апельсином, у меня заколол бок, и Даха остановилась. Я посмотрела на неё вытаращенными глазами и переводя дух, тяжело спросила:
– Неужели у вас на самом деле всё так быстро раскупают?!
– Нет! – вдруг расхохоталась Даха и ткнула в меня пальцем.
Я моргнула. Пляжная сумка съехала с моего плеча и шлёпнулась на асфальт. Я подобрала её в совершенном замешательстве.
– Тогда зачем мы так бежали?
Даха весело наморщила нос, похожая на мышку из мультика, и заявила:
– А как ещё убегать от твоего плохого настроения? И от твоего надутого Паши?
Вот
