не рабский труд в какой-то угольной шахте. У меня замечательная профессия, я прекрасно зарабатываю и в состоянии обеспечить свою семью. К тому же у меня есть ты, с кем я в любое время, когда захочу, могу посоветоваться. Что еще желать?
– Кого-нибудь ты, возможно, убедишь поверить этой чепухе, но только не меня, – нахмурилась бабушка. – Я знаю об оскорбительных и непристойных предложениях молодым актрисам, об отсутствии уважения к твоему искусству. – Она наклонилась вперед. – И догадываюсь, чего лично тебе стоит весь этот маскарад.
Маркейл жалела, что тогда, много лет назад, рассказала бабушке об Уильяме, но теперь этого не исправишь. Тогда она страдала от потери, которая оказалась гораздо мучительнее, чем предполагалось, и на протяжении нескольких недель была не в состоянии встать с постели.
Бабушка каждый день присылала к ней Бриггза с записками и судками с горячим супом и в конце концов пригрозила, что приедет сама. Мысль о том, что старушка с трудом преодолевает ухабистые улицы и безуспешно борется с порывами ветра, заставила Маркейл подняться. Хотя несколько месяцев она пребывала в подавленном состоянии, но благодаря такой заботе немного приободрилась.
– Я стараюсь не думать об этом, – махнула рукой Маркейл, словно стирая тяжелые воспоминания. Так было до прошлой недели.
– Что ж, понимаю. У тебя хватает забот на плечах. Дитя мое, мы должны остановить этого шантажиста. Нельзя бесконечно давать и давать ему деньги, как ты это делаешь.
– Я бы что-нибудь предприняла, если бы только узнала, кто он.
– Послушай, а не может ли посланница этого негодяя, рыжеволосая женщина, о которой ты мне рассказала, открыть тебе секрет?
– Мисс Чаллонер? У меня сложилось твердое убеждение, что она сама боится шантажиста, – покачав головой, ответила Маркейл. – Я прочитала это у нее в глазах. – А ведь она, как мне кажется, не из пугливых.
Посланница ее мучителя была эффектной, уверенной в себе женщиной, довольно высокой и поразительно красивой, с пушистыми рыжими волосами и яркими зелеными глазами. Были случаи, когда у Маркейл появлялось ощущение, что ненависть мисс Чаллонер к шантажисту почти равна ее собственной, но эта женщина наотрез отказывалась вступать в разговор, не являющийся, по ее мнению, необходимым, и лишь с вежливым выражением лица принимала пакет, который Маркейл передавала для доставки. Интересно, что есть у шантажиста против этой дамы? Должно быть, что-то весьма веское. Следующий раз, когда она останется наедине с ней, попробует выяснить. Хуже от этого не станет.
– Я очень надеюсь, что ты ведешь себя осмотрительно, дорогая. Меня тревожит, что моя внучка имеет дело с такими людьми. Меня бросает в дрожь от одной мысли, что тебе приходится носить такие огромные суммы денег в эти бандитские районы.
– На этот раз мне не нужно идти в опасную часть города. Теперь этот негодяй уже не просит денег. – В Маркейл на мгновение вспыхнуло раскаяние, но она решительно погасила его. Если бы рядом был Уильям… Не похоже, чтобы до того,
