готов служить! – ответствовал граф Михайло не покривив душой. – Признаю только вас, государя да еще господа бога!
– Эк куда хватил. Ну на господа надейся, но и сам не плошай, как говорит пословица. Впрочем это простая предосторожность… Мало ли! Наш старый приятель пророк Авель такого мне напророчил – бояться огня, вдруг пожар, а ты тут как тут…. Авось спасешь старика!
Вот как случилось что в Михайловском замке в этот вечер собрались люди самых разных партий, пристрастий и даже сословий. Ужин у государя прошел весьма скромно. Император, с утра устроивший очередной разнос офицерам гвардии, в котором пообещал загнать всех нерадивых туда, где и костей их не отыщут, тем не менее был настолько добр что позволил своим сыновьям отужинать вместе с ним. За столом также присутствовали жена и дочь генерал-губернатора Палена, и еще множество статс-дам и фрейлин, представители знатных фамилий – Нарышкин, Кутузов, граф Шереметьев и прочие сановники, в том числе конечно и вице-канцлер князь Куракин.
За столом много шутили и смеялись, Павел любезничал с фрейлиной – дочерью генерала Кутузова, а беседуя с самим Кутузовым император заметил что во дворце отвратительные зеркала – когда туда глядишься, кажется что шея свернута. С сыном Александром государь попрощался весьма обыденно, и наследник решительно ничем не выказал своего волнения, которое, как он признавался впоследствии, просто разрывало ему сердце. Цесаревич же Константин просто полагал что пушинка, всем надоевшая и сегодня еще плавающая на поверхности воды в поданном ему слугой стакане, завтра уже утонет и не будет беспокоить их более.
– Однако сегодня что-то скучновато! – зевая, обратился к графу Г. его приятель Морозявкин. – И зачем нас приволокли сюда, в этот склеп?
– Ужин как ужин, – ответствовал ему граф, которого не удостоили чести присутствовать при императорской трапезе, и он был вынужден вместе с Вольдемаром ошиваться в приемных покоях близь лестницы. – И почему же ты именуешь склепом сей прекрасный дворец?
– Да сам посуди, тут ведь и подъемные мосты, и рвы, и всякие потайные ходы и скрытые лестницы – настоящее змеиное гнездо! Государь очень опасается покушений, видите ли, такого тут понастроил. Вот уж наверное где можно разгуляться, – отвечал ему приятель и в этом был, как оказалось, даже чересчур прав.
Участники пирушки, оставленные фон дер Паленом на квартире, в его отсутствие разошлись вовсю. Шампанское лилось рекой, разливаемое и распиваемое общими усилиями, головы кружились. Увидевши это граф Пален, навестивший уже замок по долгу службы и вернувшийся в дом к заговорщикам, сообщил что император ничего не подозревает и пора действовать.
– Вообще ни о чем не догадывается, вообразите себе, господа! – объявил Пален в несвойственной для него игривой манере. – Давеча я ему посоветовал заколотить двери в спальню императрицы да удалить караул конных гвардейцев как якобы якобинцев… пардон за каламбур, и он все это немедля выполнил,
