призадумался, видя что тут есть какая-то тонкая хитрость, и молчал чуть ли не четверть часа, в продолжении которого англичане успели выкурить по сигаре.
– Нет, ну если сражение прямо сейчас, так сказать без прелюдий, так само собой. Ну а если скажем денька через три, то на этом сражении мы так оттянемся что никому мало не покажется.
Веллингтону перевели это так, что сражение нужно давать поскорее, иначе только бог, наш создатель, может знать что произойдет. Он несмотря на свое веселое настроение не улыбнулся и решил проверить реакцию казака на громкое имя того, кто был перед ним.
– Да знаешь ли ты, кто стоит перед тобой? Это же сам генерал Веллингтон, гроза Европы и покоритель Индии, который сшибал головы раджей как кегли в боулинге! – объяснили Морозявкину переводчики.
Вольдемар притворился, что прямо ошеломлен.
– Да не может такого быть! Значит вы из Индии и прямо сюда? Из огня да в полымя? – переспросил он. – Веллингтон всех в мире побил, сие нам известно, и вместе с Нельсоном это боевой сухопутно-морской тандем… да про нас другая статья, – неизвестно зачем прибавил он патриотическую подковырку и замер.
Британцы решили, что былая болтливость была полностью вытеснена чувством молчаливого восторга. Веллингтон хмыкнул, и несмотря на то что Морозявкин показался ему даже привлекательнее Лизы Лесистратовой, велел наградить его несколькими фунтами денег и отпустить как маленькую птичку колибри в родные джунгли.
Уже скоро отпущенный Морозявкин поскакал на аванпосты, нашел настоящих казаков, выспросил где теперь стоят гусары, а где расположилась штаб-квартира всей армии и сам Светлейший, ожидая найти там поблизости графа Г., и действительно вскорости с ним воссоединился. Граф Г., как раз совершавший конный вечерний променад с ротмистром, дал другу Вольдемару лошадь и вновь взял его с собой. Хотя обычно Морозявкин рассказывал графу о своих приключениях, на этот раз он решил скромно промолчать, считая что такая мелочь как встреча с главными оккупантами земли русской недостойна его рассказа.
По пути к Москве графу Г. пришлось совершить еще один маленький подвиг. Лиза Лесистратова как раз решила навести порядок в своем свежеподаренном подмосковном имении Волосатые холмы, а также провести оттуда эвакуацию. Это было как раз то имение, которое ей подарили за беспорочную службу, не слишком далеко от первопрестольной, причем направление она выбрала сама. Ранее оно принадлежало какому-то старому князю, большому упрямцу, который совершенно не верил в возможный приход неприятеля и утверждал, что далее Польши никакой захватчик никогда не продвинется, и хотя и умер но успел внушить свою веру мужикам.
Между народом явно происходило волнение и противно тому что творилось в округе Волосатых холмов, где все крестьяне сматывали удочки и уходили (предоставляя хозяйственным казакам разорять свои деревни), в имение Лизы доходили слухи что нашлись крестьяне, которые имели тесные сношения с британцами, получали какие-то бумаги, ходившие
