ей – лондонская квартира. Порой Джорджию безумно раздражали все эти подробности. Все равно что скрупулезно шить костюмы для спектакля, который никогда не состоится. Но она знала, что это необходимо. Их письма могли, пусть даже предположительно, перехватывать. В любом случае все получаемые письма они сохраняли, поскольку «А.Ф.» – как теперь они понимали – обязательно наведет справки, прежде чем допустить Джорджию в свой круг.
Затем началось то, что Элисон презрительно именовала «официальными некрологами». Намеки в колонках светских сплетен, постепенно обрастающие подробностями, превращающиеся в утверждения. И затем интервью с одним из авторов сенсационных материалов из «Дейли пост», опубликованное на следующее утро под кричащим заголовком: «Известная женщина-путешественница резко критикует семейную жизнь».
После этого – самого худшего из всех суровых испытаний – шок, сочувствие, гнев, любопытство, хитрые намеки, исполненное благих намерений вмешательство друзей Найджела и ее собственных знакомых.
– Твое первое появление в качестве соломенной вдовы, – усмехнулась Элисон, – будет сложной задачей. Жаль, что ты до неприличия влюблена в своего бывшего мужа. Придется тебя натаскать.
В течение двух недель, прошедших между отъездом Найджела и первыми намеками на их раздельное проживание, Элисон постоянно дрессировала Джорджию. Она звонила и невинно интересовалась, когда вернется Найджел. Приглашала подругу на ужин или прогуляться днем по магазинам и неожиданно упоминала о Найджеле. Вскоре Джорджия научилась отвечать со смесью смущения и натянутости. Понимая, какие серьезные вещи могут зависеть от знания ею наизусть своей роли, она играла с болезненной чувствительностью актрисы на генеральной репетиции.
«Скрупулезность и терпение, – сказал тогда сэр Джон. – Вот что важно в нашей работе». Что ж, они действовали весьма методично. Два его собственных визита в эту квартиру пару недель назад следовало, если кто-то поинтересуется, объяснить тем, что как дядя и опекун Найджела он пытался восстановить их отношения. Предусмотрели вроде все. Джорджия не должна была связываться с сэром Джоном, пока не добудет важной информации, но и тогда могла сделать это с помощью шифра, который выучила наизусть. Данные ей инструкции были достаточно просты: вступить в контакт с заговорщиками из «А.Ф.» и установить владельца медальона.
В тот момент это звучало достаточно просто. Но по мере того, как неделя шла за неделей и приближался день всеобщих выборов, терпение Джорджии подвергалось жестокому испытанию. Найджел, беленый коттедж на склоне зеленого холма, живая изгородь, подстригать которую она так и не закончила, – все это было похоже на воспоминания из какой-то другой жизни. Часто, когда ее вера колебалась, Джорджию так и подмывало бросить эту сумасбродную затею и вернуться домой. Действительно, эта работа наводила уныние. Первое время восстановление старых связей, посещение приемов, концертов, светских мероприятий, исполнение роли
