почему же? – лениво поинтересовался Марвин. Небольшая доза коньяка подействовала на него будто микстура от стресса, сделав происходящее не столь драматичным. Вернее, не слишком пугающим.
– Шеф у нас стрельбу не любит, – усмехнулся Далий. – Он из ученых-теоретиков, преподавал что-то там гуманитарное. Остальные тоже как бы мирных профессий. Могут не оценить.
– А ты, выходит, оценил? – не удержался от ехидного вопроса Марвин.
Далий посмотрел на собеседника серьезным взглядом, кивнул утвердительно:
– Конечно. Ты сыщик, я – старшекурсник федеральной школы полиции, пусть и бывший. У нас совсем другой жизненный опыт, не кабинетный. Нам вместе держаться надо! Правильно я говорю?
Марвину не оставалось ничего иного, как тоже кивнуть в ответ. Собственно, ему сейчас было совершенно безразлично, кто тут главный, а кто в подчинении. И кто раньше был копом, а кто тихим ученым. Важно было понять, что это за особняк, и разобраться, что в нем происходит.
– А шефа вашего тоже? – Марвин чиркнул себя по горлу ладонью.
– Сердечный приступ, – небрежно отмахнулся Далий, – на улице нахамили. Стыдоба, а не смерть. У других не лучше, потому и бонусы соответствующие.
– Какие? – заинтересовался Марвин, но ответа не получил: лифт замедлил движение и приятный женский голос объявил что-то на незнакомом Марвину языке.
– После, – торопливо ответил Далий. – Приехали.
За раздвинувшимися дверцами оказался широкий коридор-тамбур с кафельным полом и арочным потолком, перегороженный через десяток шагов солидной каменной стеной. В стене, между парой длинных вертикальных ламп – похожих на самосветные, но излучающих непривычно желтый свет, – располагалась металлическая дверь. Не из тех бытовых, которые ставят в квартирах предусмотрительные жильцы, а массивная, с блестящей нержавеющей поверхностью и черным отпечатком ладони по центру.
– Смерть-лампы, защита от агрессивных призраков, жрущей нечисти и прочих незваных гостей, – на ходу пояснил Далий. – Говорят, установлены еще в те лохматые времена, когда этого добра здесь было навалом. В общем, если попробуешь открыть дверь без права доступа, сгоришь заживо. Хотя тебе, хе-хе, не привыкать. – Он дружески толкнул Марвина плечом. – Шутка, не обращай внимания. У меня, понимаешь, особое чувство юмора. Своеобразное.
– Я заметил, – коротко отозвался Марвин, с опаской глядя на грозные смерть-лампы. О которых он слыхом не слыхивал, как и о меняющихся во время движения лифтах. У Марвина появилось тягостное подозрение, что он и впрямь умер, но попал не в какой-то дивный особняк, а в более соответствующее для умерших место. В рай или ад. Или в чистилище, это уж как повезло… Единственное, что не давало ему окончательно поверить в свое загробное существование, это услышанная в лифте фраза на неизвестном языке. Потому что на том свете все говорят одинаково, все друг друга понимают, будь то хоть карлик
