style="font-size:15px;"> Несколько лет назад известнейший повсеместно и в Куренях писатель Виктор Иванов вывел его в одном из своих нашумевших романов, небольшой отрывок из которого поможет раскрыть характер этого неординарного человека: «Вообще-то Слепого звали иначе, а это прозвище, как ни странно, он получил за свою зоркость, за то, что всегда был в курсе множества событий. Если весной на Урале начинался ледоход, он знал об этом уже тогда, когда первая льдина со скрежетом и треском вставала на реке дыбом; если первые пестрые кузнечики появлялись в траве, он уже знал – в степи наступает страшный итальянский прус; если еще затемно полетели по главной улице черные машины, он говорил уверенно, что скоро случится денежная реформа… Он знал, что город дал приют тринадцати тысячам проституток и семидесяти трем тысячам шлюх, для него не было секретом, что пулеметов и автоматов в городе больше, чем швейных машинок, не могло укрыться от него и то, что все больше в городе становится асфальта и все меньше травы… Он знал многие тайны народа, который живет на крышах, понятны ему были и чаянья помойных людей, ему приходилось мирить враждующие группировки людей подземелий… В этом городе для него не было тайн. Однажды хорошо известный на помойке второго жилгородка поэт Верзила (рост – 199 сантиметров) сказал:
– Ты, наверное, будь даже слепым, знал бы все обо всем!..
– Ха-ха, нашел Слепого! – засмеялись друзья, и, может быть, именно тогда и прилипло к нему это прозвище».
Днем Слепой занимался кооперативными делами, вечерами к нему приходили друзья; у него было много друзей, потому что он их любил. В тесной будке всем было просторно, друзья читали стихи, пели песни под гитару; они были поэтами, музыкантами, художниками, только случайно не признанными…
– Такая жизнь, что слепец должен видеть лучше зряче го, глухой слышать, как кошка, хромой бегать быстрее олимпийского чемпиона.
Мужик без примет представил Лизавету Слепому.
– Как хорошо, что именно вы решили вступить в ОРГБОРЧУД, – сказал тот. – В нашей борьбе нужны люди с обостренным восприятием действительности. Таких не так много. Представьте себе, что большинство людей разделяет мир на одушевленный и неодушевленный… Вот скажи, цветок одушевленный или нет?
Лизавета вспомнила, как расцвел у нее на подоконнике кактус, и твердо сказала:
– Конечно, одушевленный!..
– А табуретка? – спросил он.
Лизавета задумалась.
– Не знаю… Не уверена…
– Ученые НИИВК проводили такой эксперимент: подключали к табуретке самые разнообразные датчики, фиксировали их показания в относительно спокойном состоянии. Потом брали отточенный топор и с размахом заносили его над табуреткой. Большинство приборов показали отклонения, как если бы табуретка испугалась… Я утверждаю, что так оно и было, табуретка испытала чувство страха…
– Интересно! – сказала Лизавета. – А что это за НИИ?..
– Научно-Исследовательский
