который сует нос в твои дела, попутно вытаскивая из разного рода неприятностей. Не пытайся обманывать себя. Мы оба все отлично понимаем. А ведь я не хотел служить. Мечтал о простой тихой жизни в своем крошечном городке. Это же не зазорно. Но знаешь, я счастлив. Остаюсь с тобой не потому, что обязан, а потому, что ты – это ты.
Дайна почувствовала, как внутри все сжалось в комок. Разуму отчаянно хотелось списать нежданную исповедь на алкоголь.
– Давай закроем тему, если тебе неприятно? – предложила она.
– Если тебе неприятно, – подался вперед тот.
– Ты прав. Мне неприятно, – согласилась мисс Уиквилд. – Забыла, как оно – быть неблагодарной, нечуткой дрянью.
Едва ли шутка получилась удачной. К горлу подступало разом все, мешавшее жить последние месяцы. Лишь благоразумие останавливало Дайну, жаждавшую вывалить свою боль на любого, готового слушать. Тишина звенела в ушах.
– Это, наверное, для тебя слишком. – Слабое утешение. – Оставим, как есть. Ты продолжишь строить вокруг себя стену, а я так… рядом посижу. Вдруг да решишь прорубить окно?
– Понимаю, – кивнула Дайна. – Мы сейчас не станем обсуждать, как с кем обошлась судьба, и выяснять отношения. Не знаю, сделается тебе легче или нет, но теперь я смотрю на тебя несколько иными глазами.
Часы летели незаметно. Никодемас охрип, а Эмили замерзла, но ребята продолжали болтать, завернувшись в старую темно-синюю штору и плотнее прижавшись друг к другу.
– Кхм… – никто не заметил, как мадам Александра вышла на пирс. – И что вы двое тут делаете?
Вопрос застал врасплох. Девочка вздрогнула и зажмурилась. Никогда не угадаешь: собирается Альхен поругать или помочь.
– Не думаю, что господа обрадуются, узнав о странной любви своей дочери к ночным прогулкам, – легкий смешок развеял все сомнения. – Стоит отправляться спать. Если, конечно, кто-то не жаждет остаться без Рождества, дня рождения и многих других радостей жизни. Знаем мы вашу матушку.
– Я… я выпала из окна – и… – промямлила Эмили.
– И оборвала штору, – закончила за нее невозмутимая женщина. – Вижу. Следуйте за мной оба. А вы, юная леди, завтра расцелуете нашего Падди в обе щеки. Я так и знала, что однажды вы попробуете вылезти в окно. Единственно ждала этого не раньше шестнадцатилетия. Девочки нынче так быстро взрослеют…
Никодемас поднялся на ноги и подал подруге руку. Мадам Александра закатила глаза. Когда мальчик скрылся за дверью коттеджа, Эмили почудилось, будто она осиротела. Альхен не собиралась делать остановки. Строгая женщина свернула с дороги и направилась вдоль аккуратно остриженных кустиков. Здесь, где никто не мог слышать, во многом не было нужды. Эмилия подозревала, что кухарка обращается к ней почтительно исключительно шутки ради.
– Дай мне слово, что без второго побега мы обойдемся. – Этого стоило ожидать. – Больше никогда, понимаешь?
– Честное слово. – Эмили скрестила пальцы
