замыслами. Неудача как моих сверстников, так и следующих за ними по возрасту деятелей, не доставляет мне никакой радости».
Какое благородство – неудача его собственного дела не доставляет ему радости. Историк полагает, что жертв этой «неудачи» должно растрогать его кокетство. А между тем, если бы этих реформаторов постигла полная удача, то мы бы вообще уже ноги протянули. Такая удача его порадовала бы?
В чем же заключается та «ответственность», которую В.Г.Хорос разделяет с «реформаторами»? Какую кару они приняли на свою голову? Банкротам полагается выпрыгивать из окон небоскребов, а на лицах наших реформаторов сияют довольные улыбки. Да и вообще, кто из них считает содеянное «неудачей»? Гайдар? Бурбулис? Кох? Не приходилось таких признаний слышать. Они все сделали в точном соответствии с теми замыслами, которые варились на кухнях «шестидесятников», ни в чем результаты с этими замыслами не разошлись. К чему пытаться их приукрасить для истории, «рукописи не горят».
И что делает В.Г.Хорос, чтобы сегодня хоть чуть-чуть поправить дело, кроме «горестных констатаций»? А ведь именно он мог бы многое сказать поучительного о философских основаниях всего антисоветского проекта «шестидесятников». Хотя психологический портрет этих интеллектуальных вожачков историк описывает правдиво:
«Это отсутствие политической ответственности и того, что можно назвать психологией государственного человека, сочетается у постсоциалистических реформаторов с поразительным, доходящим порой до наивности (или цинизма) нарциссизмом. Они охотно дают интервью, позируют фотографам. Они рекламируют свои идеи как последнее слово экономической науки и презрительно третируют любого, кто заикнется о каком-то государственном регулировании, как реставратора командно-административной системы. Они упиваются своей властью, которой на деле не существует. Это – типичное поведение бывших аутсайдеров, наконец-то прорвавшихся наверх»104.
Что же касается характерного в последнее время для интеллигенции чувства безответственности, то его усилил заложенный в наше высшее образование евроцентризм, от вируса которого мы не сумели защитить сознание образованных людей. Точнее, не успела дозреть до создания такой защиты наша массовая культура, а традиционными барьерами, как например, китайцы, мы не были защищены. Евроцентризму присуще механистичное мышление, не позволяющее увидеть хрупкости многих человеческих отношений и общественных институтов. Сколько страшных маховиков раскрутили «шестидесятники» за время выполнения своего проекта, скольких джиннов выпустили из бутылок! Достаточно сказать об этническом насилии и терроризме – джиннах, которые буквально были загнаны в бутылку в советской системе.
Арабский философ Самир Амин пишет, основываясь на богатом опыте третьего мира: «Современная господствующая культура выражает претензии на то, что основой ее является гуманистический универсализм.
