которые свозились сюда со всех турбокомпрессорных заводов города.
– Будешь разгружать турбокомпрессоры с помощью стационарного крана и по канатной дороге транспортировать их в угол цеха. Потом уже рабочие будут ими поэтапно заниматься.
Баклажанов пытался уловить последовательность действий, впервые столкнувшись с таким количеством новых, доселе неизвестных ему слов, но его переполняла гордость за то, что такой человек общается с ним на равных и доверяет ему очень важное, как ему казалось, дело. Кукунов же просматривал какие-то бумаги, одновременно общаясь с ним.
– Сейчас у меня тут совещание будет, – сказал Милий Мильевич, – так что, давай, я тебя быстро в цех отведу, с бригадиром познакомлю – он тебя в курс дела введет сам уже.
Было видно, что Кукунов торопится, поскольку в мыслях был весь в совещании. Завод начинал принимать на ремонт турбокомпрессоры из Японии по линии какого-то военного ведомства, но Борух тогда в эти вопросы не вникал.
Внезапно в дверь постучали.
– Войдите, – сказал Кукунов, не отрываясь от бумаг.
Дверь открылась, и вошел человек. Это был розовощекий юноша, которому на тот момент, как Баклажанову показалось, было немного за 20 лет. Он был улыбчив, и в глазах его играл юношеский задор. Легкая неуклюжесть и немного несуразные очки его ничуть не портили, а даже придавали какой-то харизмы.
– Доброе утро, Милий Мильевич, – дружелюбно сказал он.
– Привет! – как-то по-отечески ответил Кукунов, встав из-за стола и протянув ему руку.
– Вот проходил тут недалеко, решил заглянуть, – сказал юноша.
Это был ассистент редактора популярного в то время литературного альманаха «Добрые люди» Аль Монахов. Баклажанову сразу показалось, что Аль Монахов определенно был человеком интересной и сложной судьбы. Его родители уехали из страны во время второй волны эмиграции и волею судеб оказались в Италии, где он и родился. Отец Монахова решил назвать его так, чтобы ребенку было легче освоиться в детском коллективе и в дальнейшем не испытывать проблем в социуме. Уже потом, вернувшись в СССР, он стал Аликом Васильевичем Монаховым, дабы не испытывать проблем в оном же. По совместительству Алик вел колонку в кулинарном журнале «Выстрел в желудок», но это он делал для души, ибо, являясь поклонником философии Флоренского, там в основном размышлял, как приготовить изысканные блюда из того, чего в то время в Советском Союзе в помине не было.
Монахов и Кукунов познакомились на культовых вечерах в Политехническом музее, куда ездили пробовать свой поэтический дар в рамках «свободного микрофона». Это соперничество физика и лирика перешло со временем в дружбу, продолжившуюся долгие годы. Баклажанов тогда еще не знал, что эта мимолетная встреча с Монаховым окажется судьбоносной и свяжет их теплыми товарищескими отношениями на долгие годы.
– Алик, подожди меня немного тут в кабинете, я Боруха в цех отведу, с рабочими познакомлю. Потом вернусь, поговорим, – сказал
