удобнее перехватил рукоять оружия и пожалел, что у него в руках не копье. Делать было нечего – что есть, то есть.
Он решительно повернул в сторону холма и начал двигаться, забирая влево.
– Пато! – окликнул его Тао. – Помни, в схватке с ним страх – это неминуемая смерть.
Кинув взгляд через плечо, Пато обнаружил, что мастер уже пропал, как в воздухе растаял. Благодарить за совет было уже некого. Хотя, признаваясь самому себе, он отметил, что напоминание о неминуемой смерти никак не подбадривало.
Вот и холм. Огибая его с положенной ему стороны, Пато всеми силами старался не думать. Не думать вообще. Ему почему-то казалось, что это самое верное, что он может предпринять в данной ситуации. Проще сказать, чем сделать. Кусты и колючки цеплялись за ноги, и если бы не кожаные штаны, то пришлось бы туго. Как тут не думать, если каждый новый шаг хотелось окрасить матерными выражениями?
Еще несколько шагов, и Пато завершил свой маневр, оказавшись на удобной для стоянки поляне. Она самой природой была создана для отдыха в долгом пути. Холм защищал путников от северо-восточного ветра, густые кроны деревьев, обступивших поляну с трех других сторон, преграждали путь лучам солнца, одаривая гостей своих тенью. Веселое журчание возвещало о наличии воды. Рай, по-другому и не скажешь. Если бы не одно но.
Сейчас не представлялось возможным насладиться уютом и красотой этого благословенного места. Зелень травы утонула под угрюмой бурой тяжестью. Кровь залила все. Куда бы ни кинул взгляд Пато, повсюду царил кошмар. Поломанные истерзанные тела в неестественных для человека позах застыли тут и там. Отчего-то пришло на ум сравнение с куклами. Как будто некий сумасшедший ребенок, наигравшись, вдруг решил, что с него довольно, и, разозлившись, сломал и небрежным жестом сеятеля раскинул вокруг себя все то, что осталось от некогда любимой забавы.
Споткнувшись, он посмотрел вниз, чтобы понять, какое препятствие послужило этому, и с остервенением выругался. Это была чья-то рука.
Собрав всю свою волю в кулак, Пато внимательнее осмотрел все вокруг. Оторванная конечность не была таковой в единственном числе. У всех жертв этой дьявольской твари чего-то не хватало, как не хватало времени ему самому понять, сколько человек на поляне, и чего именно каждому из убитых не достает.
Ощупывая взглядом то, что осталось от людей, он, наконец, увидел и того, кто все это содеял. Зверь присел на корточки над одним из трупов и увлеченно копошился в его внутренностях, погрузив в брюшину руки чуть не по локоть. Пато не заметил его сразу по одной простой причине – зверь весь, с головы до пяток был в крови и гармонично вписывался в ту адскую картину, творцом которой и являлся.
– Тварь, – прохрипел Пато вдруг севшим голосом. – Тварь! Ты, ТВАРЬ! – Перешел он на крик, но слов, помимо уже сказанных, почему-то не находил.
Хотелось кричать, выть… и убить это исчадие ада. Стереть его с лица земли и вместе с ним весь этот кошмар из своей памяти.
Больше всего Пато был удивлен тем, что тварь эта являлась
