не подготовленный, затей по недоразумению драку с Мако, скорее сломает себе руку, чем нанесет хоть какой-нибудь вред этому лицу.
Но в отличие от простого смертного Пато мог сломать его, если понадобится. Только ухватить – и все будет кончено. Руки Пато, закаленные в кузне отца не хуже стали, способны и на большее. Мако это понимал.
Еще он понимал, что будь они на войне, то справился бы с этим недоумком мимоходом и не заметил бы даже. Но сейчас они не на войне, и правила в таких схватках свои, не воинские. Но и за их нарушение мало не покажется, и поэтому надо выбрать момент и нанести один единственный удар. Такой, после которого долго приходят в себя. Да еще бы хорошо – унизительный шлепок. Ладонью по затылку, как учат старшие непослушных детей.
– Я сделаю одолжение твоему отцу, Пато – снова заговорил он. – Я преподам тебе урок вежли….
Не окончив фразы, Мако прыгнул в сторону противника, выбросив вперед правую ногу, нацеленную во внутреннюю часть бедра. Удайся ему этот прием, и Пато, потеряв равновесие, наклонится чуть вбок и вперед, подставляя свой затылок под тяжелую и натренированную ладонь. И поединок был бы окончен, едва начавшись, к чему и стремится любой воин. Но случилось то, чего Мако никак не мог ожидать – Пато шагнул вперед.
Что произошло дальше, поняли только два человека: сам Мако и его отец, подошедший в самый последний момент, но успевший застать развязку. А случилось следующее:
Шагнув вперед, Пато, тут же раскрутившись на пятке, совершил оборот на триста шестьдесят градусов и оказался за спиной у все еще находящегося в воздухе Мако. В следующий миг он сделал шаг в его направлении и схватил одной рукой того за пояс, с силой потянув на себя и вверх. Ноги Мако взмыли вверх, а голова нацелилась в землю. В тот же миг, второй рукой ухватив его за шею, Пато впечатал того лицом прямо в пыль. Это было унизительно и обидно. Взвыв раненым зверем, Мако попытался стряхнуть со спины обидчика, но тот основательно занял позицию и уступать не хотел. Вырваться из этих медвежьих объятий было невозможно.
Пато хотел было подразнить поверженного противника, но счел это лишним и просто продолжал удерживать его лицом вниз, заставляя вдыхать пыль, лежащую на Спорной черте.
– Я убью тебя! Слышишь? – задыхаясь от гнева, хрипел Мако. – Ты никогда не станешь ганом, никогда!
Вздохнув, Пато ответил:
– Лаяла собака на луну… – и еще раз вдавил его лицом в пыль.
– Йи-ках! – крикнул кто-то, и в следующий миг Пато и его противник взмыли в воздух, поднятые некой могучей силой.
– Довольно!
Между ними стоял и держал обоих за шиворот отец Мако. Это был стройный, как все воины их племени, не молодой, но все еще полный сил человек. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять – не шути с ним, это может оказаться последней в твоей жизни шуткой.
Люди, собравшиеся было вокруг, с появлением этого человека как по сговору стали расходиться: кто-то вспомнил о неотложных делах, кто-то
