мне расскажете о себе?
– Все позже, а сейчас скажу лишь одно Одри. –он понизил голос и взял девушку за руку.
Вел себя Фестер иначе, будто взрослее.
– Вернусь за тобой, как только смогу успокоить бурю, а это я сделаю в миг.
Странно, но эти метафоры ее не раздражали. Графине хватило его слов, она верила, что он вернется, хоть и не долго…
Мужчина ушел, даже не оглянулся. Одри казалось это последним мигом волнения глубоко внутри. Она ждала, сидела часто у окна, выходящего на тропинку входа. Над ней смеялись, говорили, что принц роста метр девяноста с зелеными глазами никогда за ней не придет. Увы, но со временем Валентайн в это начинала верить.
– Чего графиня, прохлаждаешься?
Это была Стелла. Мерзкая женщина, в которой не было ничего святого. Наверное, из-за этого она и попала в монастырь.
– Аль отшибленного своего ждешь? –вторила другая.
Одри пыталась не обращать на это внимание, но раньше, когда она была хозяйкой, то не спускала колкости даже равным себе. К слову, тому извращенному старику ничего не было. Его просто на следующий день выписали.
– Тебе заняться нечем, Стелла? –лениво перевела взгляд на женщину Одри.
– Я только и делаю, что работаю день и ночь, а ты? Голубокровка? Решила, что увильнуть можно?
– Койки на моей половине свободны. –не переходила на крик Одри, как уже сделала ее собеседница.
– Посмотрим, сколько еще старшая будет тебе это позволять.
Она ушла, а Одри фыркнула, сказав ей пару приятных про себя.
С каждым днем становилось все тяжелее от осознания того, что Фестер не придет. Но душа становилась спокойнее, понимая, что вернется к рутине и ожидание ни к чему. Только когда буря утихла не там, где был мужчина, а там, где Одри…он явился…
Фестер князь Долский. Все Приморские земли, завоеванные семнадцать лет назад, принадлежали ему. Бастард, о его происхождении известно лишь матери, королю, ему самому и теперь Одри. Монах женился рано, не по своей воли, но до безумия любил и любит виконтессу, родительницу Фестера, а теперь и мать-княгиню. Когда дорогой отпрыск попросил у отца помилование графини, то он не думая поставил свою роспись, как и семнадцать лет назад, приписав сына к древнему роду Долских. Теперь двадцатичетырехлетний мужчина, которого никак не назвать юнцом, правит своими землями мудро и благородно, как советует отец.
Одри не верила своим глазам, слез радости не было. Она успела все выплакать за прошедшие недели. Да, графиня Валентайн, помилованная самим королем в одночасье, пробыла в монастыре без слуг, балов, роскоши и изысканной пищи два месяца. Только вот девушка не разучилась быть аристократкой, правду говорят, это в крови.
– Все-таки пришел…-перешептывались остальные, когда Фестер вышел из кабинета старшей сестры. Он показал письмо, и теперь Одри свободна, но не от чувств.
– Я…я вправду…вновь графиня? –голос дрожал.
Девушка
