ей казалось, будто это игра. Промах или точно в цель…покажет время, но сейчас она решила, что не будет торопиться с ответом.
– Я страстно люблю Валентайн, Одри. Для меня будто болезнь любая разлука с ним.
– Это странно. Ведь ты так жаждешь изменений.
– Если и отправлюсь, то со спокойной душой. Ведь вы будете дома.
Лилит же не спала, даже находилась не в кровати, а в уборной. Девушка вылила целую колбу рыжей жидкости в ванну, наполненную слугами на две третьих теплой водой. Медленно забралась в нее и одним движением руки распустила длинные волосы. Они опали, тонув в воде, тогда Лилит вздохнула и погрузилась в ванну целиком. Сейчас следовало подождать пару минут, а затем сменить воду, чтобы отмыть тело.
Утром Грейс выронила вилку, а Одри просто замерла, когда увидели Лилит.
– Ты так и на портрете хочешь выглядеть?
Средняя из сестер намотала рыжий локон на палец и ослепительно улыбнулась.
– Да, так все поймут, что я –это я! И ни с кем не спутают. Эффект от краски должен продержаться больше десяти дней.
– Слава Единому. –негромко проговорила Грейс.
– Почему же? Неужели тебе вновь не нравится мой внешний вид, так ты скажи, сестричка. –ядовита проговорила рыжеволосая.
Одри ударила рукой по столу. Хорошо, что Елиз еще не успела подойти.
– Никаких ссор за столом. Сядь, Лилит. –жестко произнесла старшая. Ее послушались, удивительно.
Одри всегда боялась того, что одна из сестер сможет встать против нее, попытаться перетянуть штурвал управления Валентайном и ними. Но пока этого не произошло, и шатенка могла спокойно ставить все на свои места.
В следующий раз собрались девушки вместе лишь на следующий день, когда приехал художник. Все тщательно готовились к его прибытию. Выбирали платья, свет, цветы, фон, прически. Одной-то девушке в замке все это выбрать и сделать проблематично, а в Валентайне их три!
Все были в сборе. Грейс с улыбкой взглянула на искусственные цветы, мастер был настоящим профессионалом. Тонкие стебельки, нежные бутоны и крошечные крапинки пыльцы на белоснежных лепестках.
В этот момент дверь хлопнула и в комнату, являющуюся гостиной вошел художник и его подмастерье, Генри. С одного взгляда на младшую можно было понять, что они знакомы. Парень нес мольберт и холст, казалось бы, без особых усилий. В руках у пожилого мужчины же был объемный чемоданчик, который он раскрыл и тут же поставил на тонкие ножки.
– Доброе утро, Ваши Светлости! –кивнул он.
Девочки ответили тем же и без лишних разговоров устроились так, как желали, чтобы их запомнили последние четыре года.
В светло-коричневое кресло садиться Одри, разглаживая юбки. Грейс устраивается рядом, на подлокотнике, частично ее платье закрывают цветы. Лилит же стоит, опираясь рукой о спинку кресла. В миг они приняли официальное выражение лица, даже солнечные лучи, касающиеся хорошенького личика младшей, не заставили ее зажмуриться.
Художник
