Брежнева – Суслова последовательно применяло в идеологических делах «политику качелей». Послабление «еврейской стороне» с подобающим антрактом предоставлялось затем и стороне «русской», и наоборот. Разумеется, эти самые послабления в условиях жесткого надзора были ничтожны, однако замечались всеми, в особенности обеими названными сторонами. Хрущев грубо пренебрегал русским самосознанием, женатые на еврейках Брежнев и Суслов были куда осмотрительнее. Именно при них создалось скромное поначалу Общество охраны памятников истории и культуры, из недр которого выросли едва ли не все деятели первой волны Русского Возрождения. Выходил не без трудностей либеральный «Новый мир», появилась и окрепла русская «Молодая гвардия».
Но вот что характерно. Первые шаги Русского Возрождения вызвали резкий отпор именно еврейской стороны, назовем лишь язвительные статьи в адрес «Писем из Русского музея» В. Солоухина, где ни малейших антиеврейских выпадов не было, а только сожаления об утратах русской культуры в начальные годы советской власти. Еще более характерен тогдашний самиздат, где мнения, естественно, выражались куда более откровенно. Вот известный Г. Померанц, его работа точно датирована: «Пицунда. Сентябрь 1967 – октябрь 1968». Читаем: «Уже сегодня русская почвенная идея, не успев завоевать признания, опошлилась. Привычный национализм дает Солоухину и Глазунову, Кожинову и Палиевскому удобную позицию, с которой можно уклоняться от нравственного выбора, сохраняя обманчивую окраску порядочного человека, и делать независимые жесты без риска неприятностей. Ибо кому следует ясно, что это всего лишь неофициальная разведка официального погрома». Злоба сатанинская, хоть и суховато выраженная.
Когда-то оружием «пролетариата», ведомого еврейскими революционерами, был булыжник. С началом брежневского правления оружием еврейских кругов стал институт помощников и консультантов (так и вспоминается булгаковский «консультант с копытом»).
Умственный и образовательный уровень Брежнева был убог, Суслова и Андропова получше (ненамного!), зато все они не имели и тени решимости и размаха (часто дурацкого!) Хрущева. К тому же Брежнев отличался вялой леностью, отлынивал от работы, отдавая время бабам, домино и охотничьим забавам. Куда прислониться слабому и ленивому уму? К доверенным лицам, причем негласным, чтобы не порождать ревность. Уже в начале высокой карьеры, в 1958-м, у Брежнева появился первый такой помощник, который потом сопровождал его всю жизнь, – Цуканов Генрих Эммануилович (позже ему переправили имя на более благозвучное – Георгий). Этот еврей писался русским, инженер-металлург, работал вместе с будущим Генсеком еще с довоенных времен, пользовался его полным доверием, никогда публично не вылезал, даже после кончины начальника. Был он близким человеком Брежневу; когда в начале 1970-х у Цуканова внезапно скончался сын, Генсек самолично участвовал в скромных похоронах на Новодевичьем, что никакими протоколами не предусматривалось. Цуканов был с
