style="font-size:15px;"> Саша понимал, что сидящие за рулем Мамаев и Ермолович смотрят на него в ожидании, какое решение он примет. Стольников поднял руку до уровня плеча и пальцами махнул – «налево».
«Роверы» повернули вместе с бойцами, и движение снова началось.
Заканчивалась еще одна улица. Сколько ни вглядывался в окна майор, он не мог заметить ни лица, ни даже шевеления занавески.
– Вы уверены, что в этом поселке есть хоть один живой человек?
– Уверен, – ответил Зубов. – И он умеет стрелять из «Винта».
Стольникову надоело это бессмысленное кружение. Коротко свистнув, он собрал всех у своего джипа:
– Я сейчас зайду в дом. Со мной Баскаков. Остальные на улице. Ушки на макушке, ясно?
Зубов не вмешивался. Стольников знал свое дело.
Осторожно приоткрыв дверь, майор вошел в подъезд. Можно ли было его назвать подъездом – неизвестно. Наверное, да – на лестничной клетке справа и слева было еще по одной двери. Квартиры. Гробовая тишина усиливала эффект опасной неизвестности.
Стольников толкнул дверь рукой.
Она бесшумно открылась и спустя несколько мгновений ударила о стену. Саша поднял автомат и приставными шагами стал входить в квартиру. Следом за ним, спина к спине, не отрывая взгляда от двери квартиры напротив, двигался сержант…
В квартире еще тише, чем в подъезде. Но – странное дело – Стольников успел отметить, что и там и здесь чисто, словно пол вымыт совсем недавно. А пахнет не свежестью, а деревом.
Шагнув в зал, майор быстро повел стволом из угла в угол. Чувствуя, как напряжена спина Баскакова, понял, что и тому тоже сейчас обстановка спокойной не кажется. Гораздо лучше, когда в тебя стреляют. Чего ждать здесь?
Стольников рукой толкнул дверь в комнату и снова взялся за цевье.
Это была очень странная картина. За обеденным столом – это была, оказывается, кухня, – сидели двое. Он и она. Положив руки на колени, они сидели с одной стороны стола и смотрели на Стольникова настолько безразлично, что у майора пробежал по спине холодок.
«Что мне так не нравится в них?» – успел подумать он и тут же понял: лица людей были бледны, но это был не испуг. Люди не могут пугаться одинаково.
– Мы не причиним вам зла, – тихо проговорил Стольников. – Не бойтесь.
Мужчина и женщина продолжали сидеть, словно это относилось не к ним.
Баскаков осмотрел все места в квартире, которые, по его мнению, могли скрывать опасность. Обошел и вернулся. Осмотрел стены. Ничего особенного – водоэмульсионной серой краской они были покрашены до потолка. Потолок, как водится, белый. Ни фотографий, ни картин, ничего. В комнате: стол, потрепанные стулья и кровать. Застлана аккуратно, но без подчеркнутого педантизма. В кухне ящики на стенах, что-то вроде гарнитура. Уже с опущенным автоматом Стольников спрашивал:
– Как вас зовут?
Молчание.
– Эй!..
