А вот работать ножом случалось только в тренажерном зале. Ну, а что поделаешь? Рано или поздно это должно было случиться. Что ж, на войне как на войне.
Я стараюсь не привлекать к себе внимания нукеров, иду следом за ними.
Гасан, как видно, понимает, что с этими тварями не договориться, идет молча, прихрамывая на правую ногу. Нукеры толкают его в спину стволами автоматов и сворачивают за угол.
Какая-то сила толкает меня в спину. Я почти бесшумно бегу им вслед, сворачиваю в безлюдный переулок и понимаю, что это мой единственный шанс. Другого уже не будет. Нукеры продолжают глумливо разглагольствовать о том, как будут казнить Иззуддина и его семью. Меня они так и не замечают. Отлично!
Я достаю из-за пазухи нож с чуть изогнутым, полированным лезвием. Сталь не хуже булата, острие как бритва. Усилием воли отключаю в себе все эмоции, чувства, ощущения. Я живой робот, запрограммированный на убийство этих негодяев, которые только лишь выглядят людьми. Пора!
Я все так же бесшумно кидаюсь к тому нукеру, который идет справа от пленника, и с коротким замахом резко бью его ножом под левую лопатку. Лезвие входит в тело бесшумно, без какого-либо сопротивления. Нукер замирает, обрывает смех и тут же оседает, падает на бок.
Я наблюдаю за всем этим как бы со стороны, словно вижу какое-то реалистичное кино.
Его напарник по инерции издает последнее восклицание в своей жизни, смотря на него и на меня. В его глазах неописуемый ужас. Он даже не сопротивляется. Да и кто ему позволит это сделать? Все происходит в считанные доли секунды.
Этому типу я наношу удар в грудь. Он тоже падает, обливаясь кровью. Боже, что я делаю?!! Но иного выбора у меня нет и быть не может. Я в ответе за жизнь человека, который виновен лишь в том, что захотел подарить мир своим землякам. А эти двое? Они свой выбор сделали в тот самый миг, когда пришли за Гасаном, разбили ему лицо, похотливо рассусоливали о том, что будут делать с его дочерями. Они сполна получили свое, то, что заслужили. Какие-либо дискуссии даже с самим собой сейчас абсолютно неуместны.
Для Иззуддина мое появление, как и то, что оба его конвоира убиты, стало полной неожиданностью.
– Кто ты? – спрашивает он. – Постой, я ведь тебя уже видел…
– Конечно, видел! Я был в охране переговорщиков от правительства, когда подписывался договор о перемирии. Меня зовут Олег.
Гасан с радостью кивает.
– Да, я помню – Олег! Скажи, а ты?..
Но я его перебиваю:
– Все вопросы потом. Надо срочно спрятать этих ребят и засыпать кровь песком, чтобы их приятели не знали, что с ними произошло.
– Понял! – Иззуддин быстро осматривается по сторонам и говорит: – Вон там, у дувала куча хвороста. Может быть, там спрячем?
– Идет!
Мы хватаем нукеров за руки, за ноги и быстро уносим на другую сторону переулка. Пока я заваливаю тела чьими-то дровами, Гасан торопливо
