ресторана и стал ждать Тоню. Она вышла красивая и уверенная в себе. На ней были светлые брюки и легкая голубая кофточка в мелкую клетку. Волосы были ещё влажными после душа, выглядела она не такой замученной, как вчера, и пахла дорогой шампунью и какими-то приятными духами.
– Пойдём пешком или поедем на такси? – спросила Тоня.
– Пойдём пешком.
Куда пойдём, я не понял, но послушно стал спускаться за ней с крыльца. Когда мы вышли на тротуар, сзади остановилась легковая машина. Хлопнула дверца. Инстинкт надвигающейся опасности заставил меня обернуться. У открытой двери старенького «Форда» стоял верзила и смотрел нам вслед. Свет, падающий из окон ресторана, освещал его угрюмое лицо. За рулём сидел ещё один мужчина. Верзила нагнулся и что-то сказал тому, кто был за рулём. На мгновение фары автомобиля зажглись, высветив нас в ночи. Чувство беспокойства вдруг овладело мною. Оно прошло, когда мы зашли за угол и машина исчезла из вида. Тоне я ничего не сказал. Наступила уже ночь. Луна тускло светила, окружённая загадочной хмарью. В тени деревьев было темно, но фонари на улице не включались. Они не включались, наверное, с того времени, когда развалился Союз. Тротуар был заасфальтирован только местами, мы больше шли по выбоинам и камням. Раньше это была самая благоустроенная улица в городе. Здесь стояло здание Горкома. Теперь громоздкое здание горкома исчезло и на его месте был пустырь. Оттуда несло залежалым мусором. Залаяла собака. Низко над головой пролетела летучая мышь. Тоня испуганно прижалась ко мне.
– Боюсь летучих мышей. Всю жизнь их боялась. Хотя они мне ничего плохого ещё не сделали, – засмеялась она.
Улица была мне знакома. Вчера, наверное, я тоже шёл по ней, но вчерашнюю ночь я не помнил. Я не помнил, как долго мы шли вчера, как выглядит её дом, и была ли это отдельная усадьба или многоквартирный дом. Только когда во дворе увидел колонку и рядом цинковое ведро с водой, вспомнил, где я был вчера.
– Я снимаю в этом доме две комнаты. Хозяйка живёт через стенку. Хорошая женщина. Одна живёт, дети давно разъехались. За жильё недорого берет. Правда, немного глуховатая, но это иногда даже хорошо.
Из-под камня, лежащего у крыльца, Тоня достала ключ и открыла дверь. Широкий коридор делил дом на две части. Правая дверь вела на кухню. Мы вошли в дверь налево. Тоня показала мне на маленький диванчик:
– Садись, я посмотрю, спит ли дочь. Она сгорела сегодня на солнце. Когда уходила на работу, у неё температура была.
Она ушла в смежную комнату. Оттуда послышалось хныканье ребёнка. Я сидел один на диванчике минут пятнадцать. Когда ребёнок затих, Тоня вышла ко мне. Она успела переодеться. На ней был короткий и тесный халат. Её ноги вызывающе голо торчали из под него, и вся её фигура снова вызывала во мне бешеное желание. Я встал и обнял её. Упругие соски через тонкий материал халата упирались в мою грудь и доводили меня до исступления. Мои руки беспорядочно гладили её тело. Она тоже хотела меня. Я это чувствовал и расстегнул халат. Под ним ничего не было. Нам не нужны были ни стоящая у стены односпальняя
