style="font-size:15px;"> – Почему хорват разбил стекло?
– Хочешь за него рассчитаться? – бармен засмеялся и постучал длинным ногтем мизинца по фотографии, – шеф свои деньги с него и с этой девицы всё равно получит.
На мой вопрос он не ответил. Я допил кофе. Бармен отнёс туркам три бутылки пива, вернулся за стойку, подошёл снова ко мне и спросил:
– Ты случайно не из полиции?
– Вы боитесь полиции?
Он посмотрел на меня изучающим взглядом и улыбнулся.
В кафе вошли несколько новых посетителей. Свободными оставались только два столика. За стекляной перегородкой, в бильярдной, виднелись силуэты людей. Стало шумно. Появились три ярко накрашенных девушки в вызывающе свободной одежде. Одна из них подсела ко мне и вопросительно уставилась на меня. Бармен на непонятном для меня языке сказал ей что-то, и она тут же исчезла. Недалеко от дверей в бильярдную сидел молодой парень и зло смотрел на меня. Его шея была обёрнута шарфом. Я узнал его. Рядом с ним сидел мужчина лет тридцати. Он был высоким и толстым. Его живот упирался в стол, и от духоты в помещении его рубаха на спине и под мышками была мокрой. Молодой парень что-то сказал толстому, и тот тоже стал с интересом рассматривать меня. Во мне нарастала злость. Я был зол на себя за то, что впутался в эту историю с пропавшей Нелей. Я был зол на бармена за то, что он не ответил на мои вопросы. Я был зол на это кафе, где, по-видимому, функционирует нелегальный публичный дом. Я был зол на незнакомую мне Нелю. Я был зол на её друга Милоша. Я был зол на этого парня в шарфе и его толстого соседа по столу. Я был зол на всех и вся. Я провоцирующе улыбнулся парню в шарфе. Мне нужна была отдушина, моя злость должна была выплеснуться из меня. Я подозвал бармена, достал бумажник и стал отсчитывать мелочь за кофе. Делал я это нарочито медленно. Увидев, что я собираюсь уходить, парень в шарфе и толстый встали из-за стола и вышли из кафе. Я подождал ещё две минуты и вышел на улицу. На противоположной стороне улицы находилась автобусная остановка. Единственный неоновый фонарь возле неё тускло освещал загадочным светом тротуар, деревья и фасад жилого дома. В пяти метрах от остановки в тени деревьев виднелись два силуэта. Я пошёл в их сторону. Они одновременно вышли на свет. Толстый с обвислым животом размахнулся, чтобы меня ударить. Уверенный в своей силе, он делал это медленно и заученно. Его кулак был ещё в пути, как вдруг он всем своим телом начал оседать на задницу. Потеряв равновесие, он упал на асфальт. Не успевший ещё понять происшедшего, парень в шарфе продолжал идти на меня. Я встретил его ударом кулака в скулу. Он остался стоять на ногах, но от второго удара, схватившись руками за живот, согнулся и громко застонал. Моя злость исчезла. Толстый ругался по-немецки и пытался поднять своё грузное тело с асфальта. Я знал, что теперь они мне ничего не сделают, и пошёл в сторону центра.
Было далеко за полночь, когда я позвонил в дверь квартиры Роберта. Открыла его жена. Она была одета в халат и, наверное,
