мужчины с холодными глазами и написал на бумажке его адрес.
– Для выполнения вашего заказа мне нужно примерно полтора-два месяца. Где я смогу найти вас в случае, если возникнут какие-нибудь вопросы?
Макс замешкался.
– Я вам дам мой домашний номер телефона. Если что-нибудь нужно срочно решить, звоните, представьтесь «Отто», и скажите, что позвоните попозже. Я буду знать и на следующий вечер приеду сюда.
Во время всего разговора никто из нас ни разу не назвал слова «убийство». Мы избегали его, мы боялись его, мы не хотели себя замарать этим словом. И имя нашей жертвы мы тоже не называли. Мы говорили о нём, как о неодушевлённом предмете. Наверное, это успокаивало нашу совесть. Как бы мы не хитрили, но то, что мы намерены были сделать, должно было стать самым заурядным убийством.
Макс уехал. Я направился в ближайшее бюро путешествий в центре города, заказал себе билеты в город Бишкек и оставил свой загранпаспорт для виз. До вылета оставалось ещё почти две недели.
На следующий день я взял свой дорогой фотоаппарат «Кодак» с ночным объективом и поехал в соседний город. Улицу и трёхэтажный дом, где жил мужчина с пустым взглядом, нашёл быстро. Фамилия «Косински» была написана от руки на белой бумажке, косо приклееной к самой верхней кнопке. Я поднял крышку почтового ящика. В нём лежала только одна рекламка. Похоже, хозяин был дома. Свою машину я поставил так, чтобы видеть подъезд дома, приготовил фотоаппарат, сделал два снимка дома и стал терпеливо ждать. Время тянулось медленно и мне хотелось спать. Хмурое небо пролилось крупным дождём. Капли дробно били по крыше машины. Вскоре дождь перестал, и сквозь рваные просветы облаков начали стрелять лучи солнца. Снова запели птицы. От частных домов, где в палисадниках цвели деревья и цветы, ветерок доносил аромат духов. По радио передавали песни старых лет, и каждые полчаса в новостях не сообщалось ничего нового. Трёхэтажный дом был скучен и молчалив. Только однажды из окна на втором этаже вдруг послышалась громкая музыка и тут же оборвалась. Утром из дома вышли два школьника, а часов в десять из подъезда выскочила неопрятно одетая женщина, чуть ли не бегом исчезла в переулке и через двадцать минут вернулась с пакетом из булочной.
Он вышел из дома около двенадцати. Я узнал его сразу. Он был выше ростом, чем я ожидал, но выражение лица и пустые глаза были такими же, как на фотографии. В руках он держал рекламку из почтового ящика. На тротуаре он на мгновение остановился, словно раздумывая, куда идти. За это время я успел снять его два раза в полный рост. Косински пошёл в сторону центра. Я вышел из машины, негромко прихлопнул дверь, замкнул её и пошёл за ним по другой стороне улицы. Он зашёл в кафе, где выпил чашечку кофе и съел омлет. Примерно через полтора часа он вернулся домой и не выходил до самого вечера.
Вечер его был занят посещением ночных кафе. В двух кафе он заказывал себе пиво и разговаривал о чём-то с мужчинами. В третьем кафе к нему подсела средних лет женщина. Они вместе выпили пива и водки. С количеством
