от меня. Особенно, когда ты не обращаешь на меня внимание. Ходишь как под гипнозом…
– Такого не бывает.
– Нет, бывает, – шаловливо говорит она.
– Может быть, – соглашается он. – Но не ты этому причина.
– Да! – вдруг вскрикивает она что-то вспомнив. – Я совсем забыла зачем пришла.
Обернувшись в простыню, как в тогу, Камея во весь рост встала на тахту. Вскинув вверх руку, она, вероятно, собиралась произнести заранее подготовленную ею шутливую речь. Но все, как назло, повылетело из памяти.
– Минутку. Сейчас вспомню, – попросила она.
Камея закрыв глаза, потерла лоб. Но… увы! Пропавшее не находилось. И она с досадой проговорила:
– Забыла. Все забыла. Но ничего, – тряхнула она роскошной гривой. – Скажу без всяких… Вообщем… Я поздравляю тебя. Вся Школа гудит. Все кто знает и не знает Пытливого, хотят посмотреть на него. Ты же знаменитость…
– Я?! С чего бы? – слукавил он.
– Ты что не знаешь?
Пытливый мотает головой. Ему страсть как хочется все услышать от нее.
Это самое лучшее, что было в его славе.
– Слушай, мы с тобой теперь однокурсники!
– Как это?
– Очень просто. Твоя работа не то «Палка капрала», не то «Метод…», – точно не запомнила, высоко оценена Ученым Советом Школы. Очень высоко… А теперь, если ты такой умный, догадайся, что они решили?
– Пожалуйста… Во-первых, исследование называется «Эффект капрала». Во-вторых, – Пытливый задумался, вспоминая прочитанный им вчера приказ. И наизусть, слово в слово выдал его текст.
Она оторопела.
– Ты знал?
– Еще вчера, – как можно равнодушней обронил он, испытывая от этого необычайное удовольствие.
Камея гневно сверкнула глазами, изогнула спинку и кошкой прыгнула на него. Ее кулачки забарабанили ему по груди, а потом, артистически по-хищному вытянув пальцы, она сомкнула их на горле Пытливого.
– Артист из погорелого театра. Замухрышковый гений! – кричала она.
И снова высокий ковыль полыхнул серебром. И затомилась ароматами дурманных трав степь. И снова конь, взбив звездную пыль, взмыл в небеса. И золотые соты луны вновь наполнились сладчайшим из медов…
4. Дело о первородном грехе
У Ментора сжалось сердце. Он чувствовал боль Пытливого. Понимал объявший его стыд. Но что он мог поделать? Закон – не переступить. Не было случая, чтобы Сам Всевышний, хотя бы раз, отступил от его буквы.
Минимальное наказание за обман от одного до десяти лет высылки из ВКМ. Это, если у обвиняемого имелись веские, смягчающие тяжесть вины, аргументы. Предельное наказание пятьдесят лет принудительного труда или от одного до трех отправок в Кругооборот. В обоих случаях программа жизни осужденному устанавливалась Всевышним.
Вина Пытливого усугублялась еще тем, что многие правоведы квалифицировали его проступок, как обман с явными признаками подлога.
