за своего повелителя и собственный дом. Но вместо этого лишь гибли – никто не мог укрыться от праведного гнева ангела.
Адоэль разила стражников точными выверенными ударами. То, что в их сердцах был грех, вовсе не значило, что эти люди должны были страдать от физической боли перед своей кончиной. Они расставались с жизнью, и такого наказания было вполне достаточно, какие бы злодеяния они не успели совершить.
Облаченная в легкие серебристые доспехи, девушка являла собой истинного ангела смерти. Клинок мелькал в свете факелов, освещавших ночной город, и каждое движение меча знаменовало окончание чьего-то существования.
И некоторые из тех, кто поклялся в верности Красному Когтю, не выдержали. Они бросали свое оружие и бежали прочь.
Адоэль не преследовала их. Просто не могла. Не ей вершить судьбы всех и вся.
На то одна лишь воля Божья.
Если эти люди грешники, то рано или поздно судьба покарает их. Возможно, она явит себя в облике Адоэль, и тогда девушке придется вернуться сюда, чтобы закончить начатое. Но это будет после, а сейчас…
* * *
Бивин, прозванный Красным Когтем, бежал по улочкам города. Дождь продолжал лить, пытаясь, казалось, за одну ночь затопить весь мир.
Из одного дома высунулась любопытная дама в ночном платье. Улица была такой узкой, что женщина, едва выйдя за дверь, перегородила мужчине путь, и тому пришлось остановиться.
– Милорд, что происходит?! – воскликнула она взволнованным тоном.
– Прочь с дороги, идиотка! – завопил безумным голосом правитель города и оттолкнул ее от себя.
Женщина вскрикнула, и, потеряв равновесие, повалилась обратно в свой дом. Бивин ясно видел, как она, падая, стукнулась головой о косяк, и теперь лежит без чувств на полу, а под ее затылком на ковре расползается красное пятно.
«Так ей и надо!» – со злорадством подумал мужчина. Ее жизнь принадлежит ему, и только ему, а значит, именно он вправе решать, когда жить этой женщине, а когда и как умирать. И не только ей, но и каждому чертовому жителю этого чертового города!
Бивин обожал властвовать, всегда любил вершить судьбы других. И теперь, когда с минуты на минуту он мог погибнуть, ему хотелось в полной мере испытать те сладострастные чувства, которые у него всегда вызывало собственное положение. Он пытался насытиться ими настолько, насколько сможет.
Заслышав приближающиеся шаги, Коготь вытащил из-за пояса нож.
– Не подходи, а не то я убью ее! – заорал он, не оглядываясь.
Бивин решил, что заложник станет для него удачным прикрытием от ангела. Для убедительности своих угроз он сделал шаг к распахнутой двери и замахнулся ножом.
Вот только опустить его он уже не успел. Блеснул серебром клинок, и кисть, все еще сжимавшая рукоять ножа, отлетела в сторону.
Мужчина взвыл от боли. Он попятился, прижимая к груди изувеченную руку. Из раны толчками вырывалась кровь, заливая
