поглядел в след улетающей Сороке и решил, что опасность миновала. Он недооценил вредную птицу и, как оказалось позже, совершенно напрасно. Пока Волк с многочисленными привалами тащил жёлуди ненасытному поросёнку, Сорока времени не теряла. Первым, кого она встретила, была Выдра.
– Слыхала, кума, Волчара-то наш сбрендил. Начисто. Жёлуди жрёт, сама видала, истинный крест! Нажрётся – и давай по земле кататься.
– Хм, Волк? Жёлуди? – недоверчиво переспросила Выдра.
– Жёлуди! Волк! – подтвердила Сорока. – Ну, мне некогда с тобой тут лясы точить, ещё никто не знает, надо успеть! Я первая увидала, ты так всеми скажи.
Выдра, переваривая услышанное, немного постояла, подумала и на всякий случай решила рассказать всё Зайчихе. Новость начала стремительнораспространятся по лесу. Тех, кто верил Сороке, она приглашала поглядеть на “психа’’ собственными глазами. Желающих оказалось в избытке. Спрятавшись в ельнике у лисьего двора, все взволнованно перешёптывались в предвкушении невиданного зрелища. Наконец, на тропинке показался Волк с мешком на спине.
– Смотрите, смотрите сейчас желуди жрать начнет – трещала Сорока, теребя всех. Звери притихли, ожидая обещанной развязки.
Но во дворе Волк подошел к загону и скрылся в нем, затворив калитку. Что там творилось – видно не было.
– Жрёт, жрёт, что ему там еще делать? Сейчас я сверху гляну. Сейчас я его касатика на чистую водувыведу! Сорока взмыла ввысь.
Вслед за ней полетели все, кто умел летать. Птицы облепили крышу сарая и избы, и пытались разглядеть, что происходит внутри загончика. То, что они увидели, было еще удивительней, чем они ожидали. У корытца с желудями стоял маленький поросенок и довольно чавкал. Волк, приговаривая «Рюха, Рюха» почесывал его за ушами. Потом достал веревочку с узелками и обмерял ею туловище поросенка, завязал узелок на новом месте и довольно похлопал поросенка по спине.
От внезапно свалившегося на неё счастья, у Сороки захватило дух. Какие там жёлуди? Маленький, беззащитный, пленённый поросёнок! Вот он – идеальный шанс расправиться с ненавистным Серёжкой! Медлить было нельзя, и Сорока затрещала:
– Вот, его на базаре видала! С Лисой был! Купили животную, и мучают ее теперь!!!
Птицы возмущенно и сочувственно загалдели.
– Что за шум, что случилось? – на крылечке появилась Липа. Она посмотрела на собравшихся.
– По какому поводу слёт?
– По поводу страдальческих мучений крохи невинной!– Сорока села на край загона, показывая на поросёнка. Сергей и Липа не знали, что и сказать.
В наступившей тишине внезапно раздался голос Дятла:
– А вроде и не мучают. Кажется, даже кормят…
– Дятел, ты чё? Совсем уже дятел? Достукался головой по деревьям!– Сорока постучала себя по лбу. Затем повернулась к зрителям, и выщипывая из себя перья, завыла:
– Ох, и мучают! Люто мучают! Свободы лишили! Доколе мы это терпеть будем?
Сергей,
