полкового командира. Он сидел в сторонке на барабане.
По возбужденным лицам мушкатеров можно было видеть, что они готовы сейчас же последовать примеру вологодцев и только ждут сигнала к атаке. Минута была решающая.
Суворов не раздумывал. Он бежал к фрунту апшеронцев. Сутуловатый командир, увидев бегущего к полку штабного офицера, поднялся с барабана и заковылял на своих негнущихся, подагрических ногах.
Александр Васильевич раньше него выбежал вперед и, выхватив из ножен шпагу, закричал:
– За мной, ребята! – и побежал к оврагу.
Это было боевое крещение Суворова, но он не чувствовал никакого страха. Наоборот, здесь, под пулями, он стал более спокоен, чем был там, на горе, когда смотрел на бой в зрительную трубу. Суворов немного волновался, но к этому волнению примешивалось какое-то любопытство – поскорее узнать, испытать все самому.
– Ваше высокоблагородие, батюшка барин, бросьте этот вертел – вы же с ним пропадете! Возьмите хоть нашу солдатскую фузею! – совал ему в руки тяжелую четырнадцатифунтовую фузею какой-то капрал, подбежавший к нему.
Суворов в одну секунду оценил услугу. Капрал был прав: что можно сделать с тонким клинком против штыка?
Он сунул шпагу в ножны и схватил фузею.
В двух шагах уже был овраг. Суворов обернулся к апшеронцам. На мгновение он увидел за собою плотную стену мушкатеров, их разгоряченные, полные решимости лица.
– Ура! – закричал Суворов и бросился вниз.
За ним, обгоняя, ринулись в овраг апшеронцы. Кто-то упал, загремев фузеей и водоносной флягой. Кто-то крикнул сзади: «О Господи!» – видимо, угодила пуля. Апшеронцы сбежали в овраг.
Пруссаки не выдержали натиска гренадер и вологодцев и попятились к Мельничной горе. На ее склонах кипел штыковой бой. Апшеронцы хорошо подоспевали на помощь.
Слева вновь прокатилось «ура»: русские полки атаковали пруссаков по всему оврагу.
Суворов легко бежал с фузеей наперевес: с горы ноги бежали сами. Шляпа давно слетела с головы, но он и не подумал ее подымать – хотелось скорее вперед. Он уже различал пруссаков. Рослые, плотные, они отчаянно отбивались от мушкатеров, но мушкатеры бесстрашно лезли вперед.
Неожиданно из-за куста на Суворова выскочил пруссак. Подвижной, ловкий Суворов как опытный фехтовальщик быстро отпрыгнул в сторону и ударил неповоротливого, тяжелого гренадера штыком в бок. Пруссак упал.
Суворов побежал дальше. Он видел, как впереди, в нескольких шагах от него, старик мушкатер боролся с пруссаком – оба старались вырвать друг у друга оставшуюся у кого-то в руках фузею. Небольшая канава отделяла Суворова от борющихся. Александр Васильевич прыгнул, но оступился и упал на одно колено. Падая, он увидел – что-то черное и большое метнулось к нему сбоку.
«Пруссак! Конец!» – пронеслось в мозгу.
Но над его головой раздался крик, и, больно задев Суворова, в канаву полетел
