Перед этим Эр улетел из пещеры примерно на сутки, чтобы вернуться с одеждой для меня – грубыми шерстяными штанами и рубахой. Еще он принес унты и тяжелую шубу, сшитые из шкуры и меха горного барана. Кровер выменял их в ближайшей нордийской деревеньке. Через неделю я уже сносно перемещался по пещере, опираясь на палку, которую птицелюд тоже подобрал специально для меня.
К концу второго месяца мое здоровье полностью пришло в норму, я твердо стоял на ногах. Тогда и вышел из пещеры впервые. Наружу вел природный коридор длиною шагов в пять. Преодолев его, я оказался на широком каменном карнизе и в первые секунды едва не ослеп. Лучи Атика, отражаясь от совершенной в своей белизне поверхности снега, сверкали мириадами искр так ярко, что от их сияния начинали болеть и слезиться глаза.
Привыкнув к свету, я огляделся. Передо мною открылась величественная картина: на западе и востоке, врезаясь в небеса острыми пиками, возвышались горы, покрытые шапками искрящегося под лучами Атика снега. Впереди, насколько хватало взгляда, простиралась степь Безымянных земель, но я мог еще различить тонкую темную полосу леса.
Я был так поражен увиденной красотой, что задержал дыхание и сообразил это, только когда горло сдавило от нехватки воздуха. Сделав глубокий вдох, я принялся внимательно изучать окрестности. На юго-востоке заметил ущелье и нитку перевала, по которому мы шли с караваном, даже разглядел то место, где со мной произошел «несчастный случай». Примерно прикинул, сколько я пролетел, сорвавшись, и тихо присвистнул от удивления. Выходило очень серьезное расстояние. Как же я умудрился не разбиться? И сколько пролежал на дне ущелья? Благо, после падения потерял сознание от первого удара – иначе мог умереть от боли. В каком же состоянии меня обнаружил кровер? И как ему удалось долететь со мною до пещеры? Да, силен…
Еще долго я стоял и любовался открывшимся видом. В пещеру вернулся, только когда замерз так, что от холода перестал чувствовать ступни и пальцы рук.
Вечером мы как обычно сидели у очага и ужинали похлебкой из мяса горного барана. Насытившись, Эр отставил плошку, уставился на меня и произнес:
– Мне надо с тобой серьезно поговорить. Ты знаешь, кто ты?
Такой вопрос поставил меня в тупик.
– Э-э-э… Ну… Лэй – эльф, – осторожно ответил я. Мало ли, вдруг старый птицелюд в одночасье сошел с ума и запамятовал, кого пригрел в своей пещере?
Эр издал несколько резких звуков, похожих на воронье карканье – так кровер смеялся.
– Я не об этом. Тебе о чем-нибудь говорит слово «саторис»?
Морт! Конечно, мне было известно это слово! Только вот я так и не смог узнать, что оно означает, потому что профессора Алишера, который не раз упоминал о саторисах, очень не вовремя убили. Или очень вовремя… Возможно, мага убрали как раз из-за того, что ему стали известны сведения, не подлежавшие огласке? Заодно и меня подставили. Имел я кое-какие мысли на этот счет…
