нас, когда в небе еще не потухла Ночная волчица. Несмотря на предупреждения мага-погодника, который твердил, что путешествие накануне метели равносильно самоубийству, мы покинули факторию. Не сумев отговорить нас, волшебник с управляющим выделили отряду проводника из местной охраны.
Начало пути казалось спокойным: ветер стих, вокруг воцарилась тишина.
– Нехорошо, – бормотал проводник, – плохо дело…
Ребята лишь пожимали плечами. И только я одна мысленно согласилась: в северных краях такое зимнее безмолвие сулит непогоду. Вскоре наши опасения подтвердились: на рассвете с неба посыпались большие пушистые хлопья. Внезапно налетел ветер, подхватил снежинки, поднял сумасшедшую круговерть. Жалобно заржали испуганные кони. Один Зверь, привычный к холоду и снегу, продолжал спокойно пробираться сквозь буран. Нарцисс, поводья которого были привязаны к луке моего седла, нервно дрожал.
– Возвращаться надо, пока не поздно, – проводник с трудом перекрикивал вой метели. – Занесет!
– Успеем, немного осталось, – настаивал Атиус. Но его слова заглушил страшный грохот, от мощных раскатов которого задрожала земля.
– Лавина с гор сошла, – пояснил проводник.
Пройдя пару миль, мы убедились в его правоте: перед нами высилась огромная белая гора – похоронив под собою и перевал, и подступы к нему, она отрезала все пути к большой земле. Мы оказались заперты в Нордии до весны.
Лэй
Я неожиданно для самого себя очнулся и широко распахнул глаза, будто кто-то одним рывком выдернул меня из сна. Такое пробуждение обычно случается, если резко и сильно толкнуть спящего. Первые несколько секунд я не мог прийти в себя и понять, где нахожусь – не помнил абсолютно ничего. Когда же наконец удалось согнать мысли в беспорядочно копошащуюся в голове кучу и с трудом сфокусировать взгляд на одной точке, пришла боль. Не то чтобы она была совсем уж невыносимой – нет, можно назвать ее терпимой. Все тело ныло, будто я угодил под табун бешеных диких лошадей, которые по странной случайности не растоптали меня в лепешку, а лишь попинали от души. Не болели только ноги.
Справившись с приступом боли, я принялся осматривать место, в котором неизвестно как очутился. После беглого изучения выяснилось, что я нахожусь в довольно просторной пещере. Она освещалась несколькими лучинами, воткнутыми в трещины стен. Примерно на высоте моего роста, прямо в камень были вбиты металлические крюки, с которых свисали пышные связки разных сушеных трав. Почти все растения мне были известны, но имелись и те, которые я видел впервые. Высокий потолок покрывала копоть от сложенного из камней очага, что находился прямо в центре пещеры. Над огнем на перекладине висел котелок, в котором начинало закипать какое-то варево. Кстати, его запаха я совсем не ощущал. Хозяин жилища не злоупотреблял чистоплотностью, и по полу был разбросан мусор: пожухшие, явно валявшиеся здесь с прошлого года листья, веточки, мелкие камешки и крупные черные перья.
Сам же я лежал на ложе из
