и при этом непрерывно курила папиросы «Герцеговина Флор». Да, и красивые фигурные колечки пускала. В потолок. Думаете, зря вон там на тумбе с телефонами пылится серебряный портсигар с выгравированным на крышке орденом Боевого Красного Знамени?! Не зря, ой не зря!!!
Впрочем, это всего лишь домыслы, игра воображения, навеянная стальным взглядом раритетной матроны, впечатляющим антуражем и незыблемым, не выветриваемым никакими новыми веяниями духом Системы, что прочно обосновался в каждой детали заведения, в котором мы с Маней сейчас находимся. А вот стальной взгляд – это вовсе не метафора. Мне, насквозь пронзаемому этим особым, «аппаратным» взглядом, было крайне тревожно и неуютно, и в какой-то момент я даже вообразил себе, что сейчас решается вовсе не тривиальная дилемма «…пустить замарашку в хранилище, или ну его в гузку?», а что-то страшно архаичное, из времен тревожной молодости Аллы Викторовны… Ну, например, такое: «Сослать на рудники или все же расстрелять в подвале? Первое полезнее, поработает немного во благо Родины, но второе намного проще – никакой волокиты…»
– Как звать? – Алла Викторовна закончила думать и, как я понял, определилась с решением.
– Александр Иванович Дорохов.
– Стало быть, Саша. Вот что, Саша… Допуска у тебя нет. Так что пускать тебя в хранилище я не имею права. Дело это не просто дисциплинарное, а в прямом смысле слова подсудное.
– То есть…
– Помолчи. Пускать тебя нельзя, но не хочется обижать Володю: человек он добрый и очень полезный…
Какая трогательная искренность. По сценарию я в этом месте должен подобострастно кивнуть или искательно улыбнуться? А я не буду. Лично мне этот архив без надобности: я бы сейчас с гораздо большим удовольствием повел свою спутницу в кино, или еще в какое-нибудь не менее темное местечко.
– Саша, не надо так ехидно лыбиться.
– Почему сразу – «ехидно»?
– Ехидно, ехидно… Я прекрасно понимаю, что для тебя сейчас важнее всех гостайн – пощупать Маньку…
– Алла Викторовна!!!
– Мань, но у него же это на лице написано, неужели не видно?
– Гхм-кхм… Я бы попросил…
– Нет, даже и не проси, тебе это не поможет. Видишь ли, когда я сказала «подсудное дело», то имела в виду в первую очередь тебя. Я-то как-нибудь выкручусь, не впервой. А вот ты получишь на полную катушку.
– Ну почему сразу «получишь»! Почему вы…
– В общем, прекрати глупо ухмыляться, соберись и слушай внимательно. Видишь ли, голубчик, начальник твой – человек простой и непосредственный – попросил дать тебе возможность ознакомиться с некоторыми материалами… эмм… имеющими особую специфику и стоящими несколько наособицу даже в своем разряде. Так что ты сейчас будешь работать с документом из первой категории.
– Это…
– Это стратегические государственные секреты.
