понимал, что означает это выражение.
– Дело в том, что утром у нас вышел некоторый шум. – Мальчик понизил голос и доверительно склонился ко мне. – И конечно, весь дом перебудили к чертям. Простите, сэр. – Он горестно покачал головой. – Оказалось, что мистер Чартерс, которого мы считали тихим, добропорядочным джентльменом, вовсе не таков. Вчера вечером он вышел, а вернулся не один! Конечно, у нас есть правила, которые ничего подобного не допускают.
Я невольно улыбнулся. Какие строгости! Словно этих четырех лет и не было вовсе.
– И это все? – спросил я, вообразив себе одинокого мужчину, заботливого сына ипсвичской старушки. Он нашел себе спутницу на вечер, готовую скрасить его одиночество, – может быть, совершенно неожиданно нашел, и влечение пересилило осторожность. И вовсе незачем из-за этого поднимать такой шум.
– Нет, не то чтобы все, сэр. Понимаете… человек, которого привел мистер Чартерс, оказался просто-напросто воришкой. В результате мистера Чартерса обокрали, а когда он запротестовал, приставили ему нож к горлу, и вот тут-то поднялся шум до небес. Мамка проснулась, я проснулся, другие гости выскочили в коридор прямо как были, в ночном платье. Мы постучали ему в дверь, а когда ее открыли… – Он, кажется, колебался, стоит ли продолжать. – Мы, ясное дело, позвали полицию. Их обоих забрали. Но мамка ужасно расстроилась. Ей кажется, что наше заведение теперь испачкано. Она поговаривает о том, чтобы его продать, вы можете в это поверить? И уехать обратно к ее родне в западные графства.
– Наверняка мистер Чартерс тоже весьма сильно расстроился, – сказал я, искренне сочувствуя. – Бедняга. Я понимаю, арестовали его спутницу – она угрожала физическим насилием, но его-то за что? Неужели за моральное падение?
– Именно, сэр. – Дэвид выпрямился в полный рост и взглянул на меня с величайшим негодованием. – Это именно что глубочайшее моральное падение.
– Но ведь он не нарушил закон, насколько я понимаю. Не вижу, за что его призвали к ответу, даже если он украдкой немного погрешил против нравственности.
– Мистер Сэдлер, – хладнокровно произнес Дэвид. – Я скажу вам все как есть, потому что вы, видно, меня не поняли. Мистер Чартерс привел вовсе не даму, а юношу.
Он кивнул мне, как один знающий свет человек другому. Я покраснел и отвернулся.
– Ах вот оно что, – протянул я. – Тогда понятно.
– Теперь вы видите, почему мамка так расстроена. Если это выплывет наружу… – Он быстро взглянул на меня, словно ему вдруг пришла в голову какая-то мысль. – Надеюсь, сэр, вы сохраните все это в тайне. Иначе мы по миру пойдем.
– А… конечно, конечно. Это… это ведь не касается никого, кроме вас.
– Но остается вопрос с комнатой, – деликатно напомнил он. – Желаете ли вы теперь в ней остановиться? Как я уже сказал, ее сейчас тщательно чистят.
Я подумал, но не нашел доводов против.
– Честное слово, мистер Кантуэлл, меня это не беспокоит. Я очень сочувствую вашим трудностям и расстройству
