характер мира можно вывести из Естественного закона; похожую на механизм Вселенную можно описать такими истинами, как «тело, находящееся в состоянии равномерного и прямолинейного движения и не подвергающееся воздействию других тел, сохраняет сколь угодно долго состояние равномерного и прямолинейного движения» и «то, что поднимается вверх, неизбежно должно упасть». Можно представить себе мироздание в виде хорошо смазанной системы клапанов, рычагов и подшипников.
Квантовая физика в целом не противоречит этой идее, но придает ей несколько иное направление. Начиная с 20-х годов прошлого века многие физики, включая Нильса Бора и Вернера Гейзенберга[16], утверждают, что реальность на уровне мельчайших частиц материи – атомов, электронов, глюонов и нейтрино – подчиняется законам, отличным от законов окружающего нас макромира. Эти физики были убеждены, что субатомные частицы, например электроны, надо рассматривать не как биллиардные шары, занимающие определенное место в пространстве, а считать их поведение «вероятностным». Мы можем лишь с известной долей вероятности предсказать траекторию движения электрона, основываясь на его исходном положении и скорости перемещения. Электрон может внезапно совершить скачок в другую часть Вселенной. Он может породить своего двойника и существовать в нескольких местах одновременно. Вероятность! Неопределенность! Выяснилось, что физический мир не так логичен и последователен, как мы когда-то думали, и на самом деле казавшийся нам надежным и незыблемым закон природы покоится на случайности.
Но в науке, как и в бизнесе, очень нелегко смириться с идеей такой грандиозной неопределенности как краеугольного камня фундамента, на котором покоится мир. Даже Альберту Эйнштейну, внесшему вклад в развитие квантовой физики, не нравились выводы о том, что в мире меньше детерминизма, чем хотелось бы. В письме одному из коллег он писал: «Я в любом случае убежден, что Он (Бог) не играет в кости». Но в основе новой науки лежали безупречные математические расчеты, а эксперименты снова и снова подтверждали верность новой модели – к огорчению Эйнштейна.
Между тем революция равного масштаба произошла и в биологии. Поле подготовил Чарльз Дарвин своим представлением о естественном отборе: идеей «наследования изменений», ясной концепцией о том, что только способные к выживанию виды получают шанс передать свои признаки потомству. Но ученого до самой смерти мучил вопрос, на который он так и не смог ответить: откуда берутся эти «изменения»? Теория эволюция была признана в начале XX века, но биологи ожесточенно спорили о том, как именно все происходит.
Ответы были получены в первой половине XX века, когда Фрэнсис Крик и Джеймс Уотсон[17], опираясь на достижения науки о генетической наследственности, расшифровали код человеческого генома. Открытие ДНК – инструмента кодирования и репликации наследуемых признаков – дало ответ на судьбоносный вопрос: эволюция осуществляется благодаря случайным мутациям в последовательности
Нильс Хенрик Давид Бор (1885–1962) – датский физик-теоретик, лауреат Нобелевской премии по физике, один из создателей современной физики, автор первой квантовой теории атома.
Вейнер Карл Гейзенберг (1901–1976) – немецкий физик-теоретик, лауреат Нобелевской премии по физике, один из создателей квантовой механики.
Фрэнсис Крик (1916–2004) – британский молекулярный биолог, нейробиолог, врач, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине.
Джеймс Уотсон (род. 1928) – американский биолог, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине. Совместно с Фрэнсисом Криком и Морисом Х. Ф. Уилкинсом открыл структуру молекулы ДНК.
