хорошо, а с господином Громобоем все в порядке?
– Вероятно. Некоторое время назад он прокричал в щель под дверью, что чувствует себя гораздо лучше, но предпочитает оставаться там, где он есть. По крайней мере еще пару часов.
Гном наклонился и достал из-под верстака нечто прямоугольное, завернутое в грязную бумагу.
– По-моему, это твое.
Вильям развернул свою доску. Она была расколота ровно по центру, где по ней прокатилось колесо повозки. Все строчки были смазаны. Вильям тяжело вздохнул.
– Прости за любопытство, – сказал гном, – но что это за штука?
– Эта доска предназначалась для изготовления гравюры, – рассеянно ответил Вильям, сам не понимая, как разъяснить понятие гравюры гному, который совсем недавно приехал в город. – Ну, для гравюры, – повторил он. – Это… такой почти волшебный способ размножать написанное. Извини, но мне пора идти. Теперь придется делать другую доску.
Гном странно глянул него, взял доску и принялся вертеть в руках.
– Понимаешь, – продолжил Вильям, – гравер вырезает кусочки дерева…
– А оригинал у тебя остался? – перебил его гном.
– Прошу прощения?
– Оригинал, – терпеливо повторил гном.
– Да, конечно.
Вильям достал письмо из-за пазухи.
– Можно посмотреть?
– Да, только верни, ведь мне еще…
Некоторое время гном рассматривал письмо, потом повернулся и ударил рукой по шлему своего соседа. По комнате прокатился громкий звон.
– Десять пунктов на три, – сказал гном, передавая письмо товарищу.
Ударенный гном кивнул и начал что-то быстро выбирать из маленьких коробочек.
– Мне б домой, ведь… – начал было Вильям.
– Много времени это не займет, – заверил главный гном. – Иди сюда. Тебе, как человеку букв, это может показаться весьма любопытным.
Вильям двинулся за ним вдоль гномов к непрерывно клацающему станку.
– О, так это же гравюрная машина, – неуверенно произнес он.
– Только не совсем обычная, – сказал гном. – Мы ее немного… изменили.
Он взял лист бумаги из лежащей рядом с машиной пачки и передал его Вильяму.
– Ну, что скажешь? – застенчиво спросил гном.
– Ты – Гунилла Хорошагора?
– Да. Так что скажешь?
– Ну… Буквы красивые и расположены ровно, – похвалил Вильям. – Но ничего нового я не вижу. Только вот слово «доселе» у вас с ошибкой написано. Оно пишется через «е». Неплохо бы исправить, если, конечно, ты не хочешь, чтобы над вами смеялись.
– Правда? – спросил Хорошагора и пихнул локтем одного из своих коллег: – Кеслонг, передай мне строчную «е» девяносто шесть пунктов… Большое спасибо.
Хорошагора взял гаечный ключ, наклонился над станком и принялся чем-то греметь в механическом полумраке.
– А
