Моисея…
В подвале за полками, заваленными финансовыми документами за полвека, надёжно спрятана потайная дверь. Она ведёт в ещё один, совсем маленький подвал. В нём хранится портфель, который передал казначей ландграфа. Это и есть сотни миллионов Вильгельма I. Они никогда не попадут в руки императора Наполеона I Бонапарта, занятого покорением мира. Под присмотром Майера Ротшильда и его пятерых сыновей эти миллионы будут почти десять лет обращаться между Веной, Ганновером и Берлином, Римом и Генуей, Венецией и Амстердамом, Мадридом, Парижем и Лондоном.
Пройдет десять лет и европейские монархи соберутся с силами и выдворят из Европы Наполеона I Бонапарта, нагло попытавшегося под грохот артиллерийской канонады, вопли раненых и крики «виват император» пробиться в ряды их не всегда дружной семьи. Они вышвырнут его с континента на остров Эльбу, а потом ещё дальше, на одинокую скалу в океане. Вышвырнут так, как когда-то соплеменники вышвырнули его с Корсики.
А ландграф Гессенский Вильгельм I после всех этих событий возвратился в родное княжество, восстановил забытую со времён Наполеона барщину и ещё пять лет, до дня своей смерти, продолжал наряжать рослых рыжих наёмников в напудренные парики и строго следил за тем, чтобы фельдфебели исправно колотили их палками по плечам.
Банк «Майер Ротшильд и сыновья» по первому же требованию вернул ландграфу миллионы, переданные на сохранение. Вернул до единого талера и основной капитал, и проценты за все годы. Но благодаря оборотам, успешным вложениям и удачным сделкам сыновья Ротшильда, имевшие возможность распоряжаться этими миллионами, уже были богаче ландграфа. Имя его теперь известно только историкам, которым не лень копаться в архивах и листать страницы фолиантов в кожаных переплётах, изъеденных мышами.
А фамилию Ротшильд, образовавшуюся от названия дома с красной вывеской во франкфуртском гетто, знают миллионы людей – они восхищаются Ротшильдами, презирают их и завидуют им.
Но всё это будет несколько позже.
Завет
А в 1812 году, когда Наполеон I после сражения при деревне Бородино вошёл в Москву и ему уже докладывали, что кое-где начинается пожар, старый Майер Ротшильд почувствовал приближение смерти и велел собраться у своей постели всем домочадцам.
– Дети мои, – сказал он, – живите вместе и действуйте сообща. Никогда не забывайте, что ви евреи. Знайте своё место. Никто никогда не признает вас своими, какие бы фраки ви ни надели, какой бы роскошью ви ни блистали. Всем будут нужны только ваши деньги. И только если у вас есть деньги, только тогда с вами станут считаться. Всегда оставайтесь верными закону Моисея, живите сообща – и ви станете богаче богачей.
Согласно завету – завещанию – основателя семейства Майера Ротшильда, его сыновья должны были вести дела вместе и никто из них не имел права забирать часть дохода: доход всегда должен оставаться общим. Главным среди братьев будет тот, кого таковым они признают сами. Никто из братьев и членов
