камень в солнечном луче, и протянул его Хун’шве. Кристалл пылал, подтверждая свое наименование – Сердце племени огров. Даже жаждущий мщения отец не мог отрицать открывшуюся ему истину.
– Вот почему я возвратился! – заявил Тол’чак. – Я принес доказательства того, что твой сын и души всех наших погибших соплеменников смогут войти в следующий мир! И я выполнил поручение Триады! Прошу вас пропустить меня!
Старый огр глядел на кристалл. Его когтистая рука протянулась к сверкающим граням.
– Фен’шва, – с болью в голосе произнес он.
Кое-кто из его соратников отвел глаза. Негоже пялиться на скорбящего отца. Но Тол’чак смотрел прямо.
– Он ушел за край.
Хун’шва держал ладонь у камня, будто согревая ее магическим теплом.
– Я чувствую его. – Слезы катились по щекам старого огра, словно высеченным из гранита. – Фен’шва…
Тол’чак не двигался, давая отцу возможность подольше чувствовать близость сына. Все стояли неподвижно и молчали.
Наконец ветер затянул разрыв в облаках, и свет сердце-камня потускнел и исчез. Зарядил мелкий дождь, долину заволокло туманом.
Хун’шва убрал руку. Багровая ярость в его глазах потухла. С ворчанием старый огр отвернулся. Он не простил Тол’чака, но признал его право на жизнь. Остальные огры последовали примеру вожака.
– Это не опасно – идти с ними? – спросил Джастон, сильно побледнев.
– Нас приняли, – кивнул Тол’чак. – Но идите осторожно и не отходите от меня.
– Присосемся, как пиявки, – пообещал Магнам.
Он, как и все, настороженно следил за ограми, но долину маленький отряд пересек без приключений.
Оказавшись неподалеку от входа в пещеру, Фардейл принюхался. Тол’чак тоже уловил запахи. Дымок от очагов, утренняя каша и все забивающий дух самих огров. Обоняние будто вернуло Тол’чака в прошлое. Он припомнил счастливое время, когда был жив отец, когда еще находились друзья, согласные играть с «неправильным» огром, малышню у ночного костра. Но к ним примешивались и темные воспоминания: осознание положения полукровки, насмешки, гонения и самый худший день, когда мимо пронесли пробитое копьями, истекающее кровью тело отца. Никогда он не ощущал себя столь одиноким, как тогда.
Его ноги сами собой замедлились у порога пещеры. Внутри пылали очаги, но после долгого путешествия Тол’чак боялся сделать последний шаг.
Он почувствовал прикосновение к локтю.
– Ты не один, – глядя вперед, произнес Магнам, повторив ранее сказанные слова.
Тол’чак огляделся и понял, что д’варф прав. За время странствий по землям Аласеи, в мире, гораздо большем, чем его родная пещера, он обрел новую семью. И набравшись силы и смелости от друзей, он положит конец своему изгнанию.
Огр прошел под гранитной аркой.
После дневного света снаружи потребовалось несколько мгновений, чтобы приспособиться к полумраку пещеры.
