Против течения. Избранное. Анатолий Богатых

      Если бы нам иудейство принять, —

      может быть, Лазарь не смел разорять

      стольной Москвы, сорока сороков?

      Может быть, не было большевиков?

      Если бы в Калке иссякла вода, —

      может быть, нас миновала Орда?

      Если бы памятным ветреным днём

      моря хлебнул злополучный паром, —

      может быть, бунт задохнулся и сник,

      и не сгодился тупой броневик?

      Если б крестьянству поверил Колчак, —

      может быть, поднял сибирский кержак

      грозные вилы в поход на совдеп?

      «Власть – адмиралу, крестьянину – хлеб!»

      Если б сознательный душка-эсер

      вновь зарядил боевой револьвер, —

      может быть, вождь – низколоб и усат —

      был бы оплакан годков в пятьдесят,

      и не узнал мой несчастный народ,

      как за колючкой побудка ревёт?

      Если бы мы повернули штыки

      в тыл, где жируют и спят м – - ки, —

      может быть, враз был отброшен и смят

      энкаведэшный расстрельный отряд? —

      Красное знамя повергнуть смогли

      и под трёхцветным к Победе пришли?

      Если б не клич ананасы сажать, —

      может… да что ж о пустом толковать?

      Если бы брови повыщипал тать, —

      может… (Но надо подробней сказать,

      просит душа, невозможно уснуть;

      славить живых ли, иль мёртвых лягнуть:

      долг – гражданину, писателю – честь;

      гневная совесть подвигла на месть, —

      был как живой анекдотец для всех

      ныне покойный великий генсек,

      славный прозаик и много Герой,

      ввёл в обиход всесоюзный застой,

      впрочем, был прост и глядел молодцом,

      хоть не в ладах был с родным языком.)

      Если бы брови повыщипал тать, —

      может… но нечего боле сказать.

      Если бы власть не прибрал Горбачёв, —

      может, исполнив наказ Ильичёв,

      вспять повернула речная волна? —

      Лучшим болотом – без края, без дна —

      ныне б по праву гордилась страна, —

      хваткий парнишка, широкая кость

      (гвозди б… да он от рождения гвоздь!) —

      ставит рекорд, заплывая на срок:

      «Лобное место – Владивосток».

      Если б… да время не движется вспять.

      Нечего, значит, на Бога пенять.

      «Ухнем, дубинушка!..» Всё это сны.

      Эти стихи в альманах не годны,

      вьюношам строчки твои не нужны,

      критике мысли твоей не понять,

      в толстых журналах тебе не блистать.

      Стало быть, нынче пора отдохнуть,

      мозг отключить и спокойно уснуть.

      Завтра продолжишь нетленной строкой:

      Если бы Ельцин, народный герой,

      впятил им в…

      И т. д. Спать.