Не узнаю саму себя!
Я вздрогнула, зажмурилась, провожая последние слова и картинки обратно в недра памяти, а затем взглянула на озабоченно и взволнованно разглядывающего меня папу и вдруг расплакалась. Папа бросился меня успокаивать. Я тут же прижалась к нему и заскулила:
–Папуля, прости меня, пожалуйста!..
–Ну что ты, дочур, – растерянно бормотал папа, обнимая меня. Конечно, он давно простил.
–Не надо было мне так говорить…
–Ты всё правильно сказала, Ириша (я ненавижу, когда меня называют Иришей, но сейчас мне было глубоко фиолетово). Ты была права.
Я, хлюпнув носом, отстранилась, чтобы увидеть его лицо.
–Права?..
Папа прижал меня к себе и, поставив подбородок мне на макушку, сказал:
–Да. Я подумал над твоими словами и понял, что дружба и впрямь очень… важная составляющая. Ведь, если бы это был пустой звук, разве моя дочь сбежала бы из дома и стала бы рисковать? Теперь я вижу, что друзья тебе необходимы, и, знаешь… я бы хотел тоже иметь такого друга, как ты. И, пожалуй, хотел бы быть таким другом, как ты. Поэтому ты, наверное, права.
Я сидела, прижавшись носом к папиной груди, и проворачивала в голове фразу «сбежала из дома». Я что, правда сбежала?.. Если да, то ясно, почему мы поссорились… Только ведь мы с ним спорили насчёт дружбы. При чём тут это? Почему я не помню из нашего спора ни единого слова о моём побеге? На мгновение в памяти всплыла мутная картинка с Женей. Неужели мы ссорились из-за неё?
–Я на днях помирился с моим бывшим другом, – тем временем продолжал папа. – Он приехал в больнице самый первый, даже маму опередил… я думал, что ему давно безразлично.
–Что? Ты помирился со своим другом? – встрепенулась я. Мысли о том, что случилось, тут же вылетели из головы. Я быстро и с надеждой посмотрела на него, – Ты не шутишь?
–Как ни странно, нет, – сказал папа задумчиво.
–Это же замечательно! – протянула я радостно и вместе с тем удивлённо.
–Да, – он улыбнулся, и в его улыбке было тепло. – Это действительно замечательно… – и он снова привлёк меня к себе и тихо добавил, – Я так горжусь тобой!
Мы посидели немного молча, обнимаясь. Было очень спокойно, уютно и уже совсем не страшно. Весь страх с приходом папы исчез.
–Пап, – наконец, нарушила молчание я, – ты сказал, я сбежала из дома?
Папа отодвинулся и кивнул.
–Да. Ночью тебе позвонила твоя подруга, а мы с мамой отказались везти тебя к ней. Тогда ты просто взяла ключи от моей машины и поехала в общежитие сама.
–Ого… Я? – недоверчиво пробубнила я.
–Не помнишь?
–Нет, ничего… Даже весь день до этого не помню.
–У нас был День Тёплой Осени, – улыбнулся папа.
–Тёплой? – я красноречиво посмотрела в окно. Надо сказать, последние дни только что наступивший ноябрь был полностью в своём репертуаре: холод, ветер, даже снег. Я редко смотрела в окно, потому что боялась увидеть у подоконника людей-не людей, но трёх взглядов на погоду и холода
