в нём так же напоминало Женю, но это что-то было, скорее, в мимике. Его лицо было неподвижно, взгляд проницательный и сильный, на лбу – печать мысли. И весь он был как мысль – какой-то важный, значительный, но такой неосязаемый, словно воздушный. Тонкие черты, как у Жени; тонкие пальцы, быстро и сознательно водящие по подоконнику под властью постоянно движущейся мысли; величественная осанка; узкие, но крепкие плечи; худощавое тело и лёгкие движения…
Перед таким человеком ощущаешь себя жалким невежей, солдатом перед королём или кроликом перед удавом.
–Почему же ты не позвонила родителям со своей бедой? – продолжал он тихо, неторопливо, но эффектно, словно и впрямь был удавом.
–Я… я звонила им… они сказали, постараются приехать, – я почувствовала, что мысли начинают путаться.
–Пап, они в другом городе, – вмешалась Женя, разгибаясь и откидываясь на спинку стула.
Анатолий Сергеевич перестал гладить подоконник и сел рядом со мной. Мне стало неуютно: такой он был невесомый, что мне показалось, будто передо мной очередной призрак.
–Они оба уехали в другой город, так? – не сводя с меня глаз, спросил он.
Я так и вдавилась в стул, не зная, что ответить. Боже мой, кажется, догадывается… Но как?
–Да. Сначала уехал отец, но сломал ногу по пути в гостиницу, и следующим рейсом вылетела её мама, – моментально сориентировалась Женя. – Тем более, он её позвал. Она не могла не приехать.
Я бросила на неё благодарный взгляд и быстро добавила:
–Именно так. Жаль, что я не смогла поехать с ней! Но мама сказала, кто-то должен остаться с котом, да и школа ждать не будет.
Женя красноречиво вскинула бровь, совсем как её отец, и незаметно подняла большой палец, словно говоря: «Фантастическое враньё». Да она бы это и сказала.
–И как они собираются приехать, если твой отец в больнице?
–Мама собирается… Ну, вроде, она так сказала…
–Не надо! – решительно сказала Наталья Владимировна, которая всё это время озабоченно прислушивалась к разговору.
Все посмотрели на неё: я – с надеждой, Женя – растерянно, а Анатолий Сергеевич – с видимым раздражением.
–Если твой отец сломал ногу, пускай мама остаётся с ним. Поживёшь пока у нас. Зачем зря беспокоить их? – рассудительно сказала Наталья Владимировна.
Я уже хотела горячо её поблагодарить, но вместо этого, спохватившись, нахмурилась, изображая напряжённое шевеление мозгами.
–Ой, как неловко, – с притворным смущением протянула я и поняла, что краснею.
Это не укрылось от глаз Анатолия Сергеевича, который схватывал происходящее с необыкновенной скоростью.
–Но, как ты уже сказала, твоя мать собралась возвращаться. Почему бы тебе не позвонить ей и не сказать, что ты поживёшь пока у нас?
Упс… Телефона-то у меня нет…
–Вы знаете, – промямлила я и замолчала, покраснев ещё сильнее и окончательно растерявшись.
–Она
