в команду противника замешательство.
– Кстати, поляна большая, – констатировал Виктор, – и вы нам не помешаете.
– Ну как вам объяснить… – замялась худенькая.
– Мы здесь занимаемся грехопадением, – пробасил тот, которого звали Толиком и который нес патефон с пластинками.
– С этим уолкменом?
– С чем?
– Я имею в виду этот прообраз кассетного плеера, что висит у вас на боку.
– Отцы, это же писатель Еремин и фотокорша из «Губернского», – сказал Семен, веснушчатый светловолосый и нагруженный гитарой и сумками парень. – Может, пусть остаются? Десна велика как мир.
– Так просто взять и уйти? Пусть хоть выкуп заплатят.
– Точно. Пусть споют хорошую песню.
– Идет, – согласилась Татьяна, – отчего-то после нынешнего утра я чувствую, что для полного счастья надо спеть. Гитару давайте.
– Только такую, знаете…
– Чтобы душа развернулась и обратно свернулась? – процитировал Виктор нетленные слова Попандопуло из «Свадьбы в Малиновке».
– Именно.
– Так точно сказать мог только писатель.
– Ну вам еще и такую… этакую… – поморщилась Татьяна.
– Слушай, – предложил Виктор, – давай я спою, а ты саккомпанируешь. Я знаю некоторые хиты, которые до этой рощи еще не дошли.
– Например?
– Например. Итак, слушайте сюда. Народная русская песня «Клен».
– У, народная…
– Толян, помолчи.
– Галочка, ради тебя я готов онеметь, как пирамида Хеопса.
– Значит, народная песня «Клен», музыка Юрия Акулова, слова Леонтия Шишко…
– А как это: народная – и авторы? – не выдержал Семен.
– Это так же, как ты Палкин, а не вон кто.
– Софочка, молчу…
Виктор повернулся к Татьяне:
– Значит, вступление примерно такое, как волны на берег накатывают. Загадочное. Тамс, та-та, тайра-ту…
– Будет тебе загадочное…
Она взяла знаменитые четыре первые ноты практически как у «Синей птицы». Виктору не осталось ничего, как воспользоваться случаем и вступить:
Там где клен шумит
Над речной волной…
Виктор ожидал, что этот нетленный суперхит семидесятых молодежи понравится, но не ожидал, что настолько. Ватага буквально разинула рты.
– И вместе! «А любовь, как со-он…»
– Паша, да чтоб я помер! – заорал Толян, когда последний аккорд замолк. – Отцы! Это же блюз! Наш русский блюз! Я так и слышу – фаро-фаро-фа… фаро-фаро-фа! Это же надо Ляле Червонной в «Медведь»! Публика будет рыдать и сыпать червонцы!
– На условии – Ляля Червонная и наша банда!
– А ты не размечтался, чтобы сама Ляля Червонная – и какой-то «Десна-банд»?
– Какой-то?
