мне, что случилось, – попросил я.
Селиверстов покатал дымящуюся сигарету между пальцами, как карандаш. Усмехнулся.
– Я все понимаю, Кир, – сказал он. – Мы друзья, и все такое. Но если ты еще раз провернешь что-нибудь вроде того, что сделал со мной в квартире, обещаю, я тебя пристрелю.
Я сделал? Отлично. Ладно, это была моя вина. Мне следовало выставить Олега из квартиры, как только я понял, в чем там дело. Мне следовало все предусмотреть просто потому, что Селиверстов не мог этого сделать. Я вообще был единственным медиумом, которого он знал. И он верил мне.
Вот только я не представлял, что нечто подобное вообще возможно.
Если налить воду в один из сообщающихся между собой сосудов, она непременно перетечет во все остальные сосуды этой системы. Но не в стакан с карандашами, который стоит на том же столе, что и учебное пособие. Олег был тем самым стаканом, и тьма нашла его через меня. Стресс, перегрузка, сила воздействия, вампирий укус – я не знал, что спровоцировало этот эффект, и очень надеялся, что это больше не повторится. Латание чужой психики на скорую руку исключительно за счет своих собственных внутренних ресурсов – не то приключение, которое вы захотите пережить снова.
Я уже открыл рот, чтобы объяснить ему это. Меня остановил его взгляд.
В пятом классе ему вместо меня влетело за разбитое окно директорского кабинета, и он так и не сдал меня. В седьмом Олегу влепили пару за контрольную по русскому, и я тут же случайно испортил классный журнал во время драки с ребятами из параллельного класса. В девятом, когда в нашу школу перешла Валя Кононенко, мы просто бросили монетку, чтобы решить, чьей девушкой она будет. Теперь Олег Селиверстов смотрел на меня, как на бомбу с часовым механизмом. Так, словно прикидывал, какие проводки стоит перерезать у меня внутри, чтобы не рвануло.
Нельзя сказать, что я не ожидал этого, но все-таки надеялся, что обойдется.
Я молча вылез из машины Селиверстова и потопал к подъезду, так ни разу и не обернувшись. И не нужно было, собственно. Олег взял с места так резко, как будто боялся, что я передумаю и брошусь за ним в погоню. Ну и ладно. Мне все равно.
На поспать у меня оставалось всего пять часов, и дурак бы я был, если бы решил потратить их на переживания по поводу его душевного состояния и наших испорченных отношений. В конце концов, Олег – взрослый мужик. Хочет психовать, пусть психует.
Есть набор правил, как быть нормальным человеком.
Как совершенно верно заметила Алла Семеновна, нормальные люди приходят домой не позже восьми, смотрят телевизор, ужинают и ложатся спать. Обычно у них есть кто-то, с кем можно вместе пялиться в экран, есть мясо по-французски и ложиться в постель. У них вообще есть много такого, чего нет у меня.
Дача.
Собака.
Дети.
Оплачиваемые отпуска.
Машина, с которой можно спокойно возиться в гараже по выходным.
Новогодние корпоративы в пивном ресторанчике, где подают
