меткости в стрельбе из хороших, надежных ружей? Ведь это надо же – вдвоем, в одну ночь – взяли семь волков! Что ни говори, а Иван Кузьмич еще ко всему и удачлив.
Ну а Арсеньева, как уехал с Кимриным поохотиться с его борзыми, так два года в родных Холодных Ключах и не видели.
Только слышали. И что женился на дочке Кимрина, и приданое – для отвода глаз – пятьдесят тысяч и новый каменный дом, а на самом деле миллион, и что свадьба – вся Тверь век помнить будет, и что губернатор в посаженных отцах, и что Арсеньев – с его-то обхождением – теперь у губернаторши второй человек после Ивана Кузьмича Кимрина, и что выезд у молодых – не меньше ста тысяч, и что сразу же в чужие кря, под голубые италийские небеса, и что прикупили новое имение, а борзые теперь у Арсеньева такие, что даже сам князь Барятинский предлагал ему за одну его свору своего знаменитого полубрудастого Зверя, которому, по мнению знатоков, нет и не будет равных. Предлагать предлагал, Арсеньев подумал, подумал да и не согласился, его свора и Зверю не уступит.
Вот так, ни с того ни с сего Марья Алексеевна Холмская лишилась, почитай, готового жениха для старшей дочери.
14. Улетела пташечка
Не одна-то ли, да одна Ей во поле дорожка, Во поле дороженька.
Явившись через года два в родное имение, Арсеньев вместе с молодой женой заглянул к соседям… «Ах как выросли ваши дочки, Мария Алексеевна! Ведь я их все себе в невесты намечал. Как повзрослела умница Софьюшка! Как хороша хозяюшка Катерина! А Лизонька, свет очей моих, ну вся в маменьку красавица! Да ей уж и замуж пора!»
А Лидия, теперь уже Арсеньева: «Ах какие у вас замечательные дочери! Как хороши! Им теперь уже женихи нужны. Их бы в Москву, на ярмарку невест. Они бы произвели настоящий фурор!»
Дочки хороши. И женихи нужны. Да где ж их взять. Если и есть какой, так мигом утащат заезжие востроглазые пройдисветки. А что до ярмарки невест, ты бы, милочка, сама на нее поехала. С твоей персоною имела бы успех.
Дворянство, правда, у тебя без году неделя, уж больно скороспелое, ну да с таким-то приданым сошла бы и за княгиню. А мои дочки потому и хороши, что женихов ни у кого не отбивали и на ярмарке себя не выставляли.
Ну да что ни думай, как губы не поджимай, а Арсеньева не воротишь. А не воротишь, так, значит, не судьба, она ведь, судьба, играет с девицей, как кошка с мышкой, попавшей ей в лапки, а лапки-то с коготками. Ну да Лиза, вон, не засиделась, поди скоро княгиня… А при таких делах Катерину бы за Арсеньева, а не за Аглаева… Ну да что уж теперь, дело прошедшее, не переиначишь…
А ведь Софьюшка права… Аглаев – незавидный жених, да явится какая вертихвостка… Да еще с приданым… И унесет в клюве, как синица букашку…
А что Аглаев… С лица пригож, нраву доброго, хороших родителей. Да и деревенька – одна, да все ж деревенька… Права Софьюшка, по нынешним-то временам кто успел, тот и съел. Ох, права…
