в том году, весной, великое событие. Мама, оставив его на попечение соседок по коммуналке, съездила на неделю в роддом и привезла оттуда двух совершенно одинаковых младенчиков – Дашу и Ташу.
Почему двух? И хоть бы разных, а то на одно лицо. Колю так и подмывало посоветовать маме махнуться с кем-нибудь дубликатом.
Они лежали перед ним на маминой кровати, два тугих сверточка с красными кругленькими рожицами. Страшно смешные. Разве такие бывают?
Мама присела с ними рядом и смотрела, смотрела, смотрела. Потом его, Колю, за руку к себе притянула:
– Ну как, а? Сестренки твои… красавицы…
Коля солидно кивнул. Наверно, и вправду красавицы, раз мама так думает.
Мама, сидя, обнимала его и смотрела на младенцев. Это было до того непривычно, чтобы мама так долго его обнимала, до того было тепло и хорошо, что Коля тоже начал радоваться этим красным рожицам.
А они вдруг проснулись. Причем обе сразу. Дружно сморщились, открыли беззубые ротики и смешно запищали. Прямо не дети, а котята какие-то!
Мама вскочила, засуетилась, схватила обеих на руки, растерянно посмотрела на одну, на другую и вдруг сунула один кричащий сверточек прямо Коле в руки:
– Ну-ка держи крепко, не урони.
А сама села, расстегнула кофту, отвернулась от Коли неловко и приложила другую малышку к груди. Та тут же затихла и громко, аппетитно зачмокала.
Тут же затих и Колин сверточек. Ну точно же – дубликат! Один в один.
Затихла малышка и вдруг открыла затерявшиеся в припухлых веках глаза. Взглянула туманно сквозь Колино лицо и удивленно вздернула бровки.
И тогда в Колиной груди будто огромная белая птица взмахнула лохматыми крыльями.
Раздался стук в дверь.
– Светлана, можно к тебе? – заглянула соседка тетя Тоня, опекавшая его всю неделю.
Вошла, деловитая, суровая, по пути подхватила с пола упавшее полотенце, по пути поправила покосившееся зеркальце на стене:
– Ну что, непутевая, кормишь? Корми, корми… Одного без отца выкормила, а теперь и еще двух!
Мама, склонившись над девочкой, молчала. Наворчавшись, соседка положила рядом с мамой на кровать стопку стареньких потертых пеленок и ушла.
А Коля спросил:
– У них тоже папы нет?
Мама все молчала, и Коля понял, что спрашивать не надо.
А девчонки оказались редкостные ревы. И коварные! Быстренько выработали у Коли устойчивый рефлекс: чуть пискнут – хватать их на руки. Бедная мама, дождавшись Колиного возвращения из школы, уже в пальто, передавала дочек ему, а сама бежала отдыхать за мытьем полов в ближайшем гастрономе.
А Коля, пританцовывая, расхаживал по комнате и пел песни, держа на каждой руке по сестренке.
С каждым днем они тяжелели, и к маминому приходу его уже шатало от усталости.
Но он не сердился. После таких плясок вкусно елось и приятно сиделось за учебниками. И так себя уважалось! Мама теперь смотрела на него как на друга и партнера по общему делу.
И
