их схрона. Включив фонарики, направились в заросли. Теперь можно было не таиться. Вокруг все равно никого не было, кроме исконных, пернатых и мохнатых, обитателей джунглей. Ящики с остатками овощей забросили в заросли. Бананы взяли с собой. Быстро свернули гамаки. Смита усадили на заднее сиденье вместе с колумбийкой. Японец предложил:
– Алекс, садись за руль. Мне надо меч почистить. Он весь в грязи.
Кудрявцев не стал возражать. Автомобиль сорвался с места и понесся по разбитой дороге со всей доступной скоростью, то и дело высвечивая фарами фосфоресцирующие глаза. Иногда мелькала легкая тень и даже они, привыкшие все замечать сразу, не могли определить, кому она принадлежала. Настолько стремительно двигалось неведомое существо. Все трое знали, что в запасе у них не более пяти часов темноты. Не оборачиваясь, Алекс спросил:
– Как тебя звать?
– Мануэла.
До этой минуты Дон не знал, что рядом находится женщина. Разговаривать со всеми сборами было некогда. Он удивленно и заинтересованно поглядел на соседку. Алекс спросил:
– Мануэла, посты выставлены у подъезда к Жаси или возле самых домов? Еще вспомни, где стоят машины?
– Посты возле домов. А машины только на площади, где рынок…
До Жаси добрались за час. Всю дорогу не произнесли больше ни слова. Редкие огни возникли впереди неожиданно. Их было не более пяти. Три находились поблизости друг от друга. Еще два находились на значительном удалении. Они ярко выделялись в темноте. Мануэла снова заговорила:
– Скоро будет развилка, едь налево. Дорога ведет в объезд. Когда проедешь сухое дерево, остановись. Там самый короткий путь до машин и нет поста. Именно там я смогла сбежать. Могу показать. Я уже три года торгую и поселок хорошо знаю, даже тропы.
Все это время молчавший Смит спросил:
– Откуда английский знаешь?
– В городе священник говорит на нем. У нас многие понимают по-английски.
Кудрявцев повернул, как сказала девушка. Примерно через полкилометра наткнулся на огромный сухой ствол, окруженный густым кустарником. До огоньков отсюда было примерно километр. Русский прикинул, что звук мотора в поселке услышать не могли. Подъехал вплотную к зелени и остановился. Повернулся к колумбийке:
– Мануэла, предупреждаю, одно неверное движение или попытка удрать и ты труп. Если поможешь, слово даю, ничего с тобой не случится и через какое-то время вернешься к своим родным. Ты извини, но рот мы тебе заклеим. У тебя канистры есть?
– Одна сзади. Рядом шланг. Я все понимаю. Заклеивай.
Смит остался в машине. Девушка вела их по темной улочке. Она доставала рослому русскому до плеча. Дважды миновали переулки. Алекс держал ее сзади за связанные руки и чувствовал, как тонкие пальцы цепляются за его ладонь. Он понимал, что девушка видит в нем своего защитника. Она тяжело дышала и русский, на свой страх и риск, сорвал скотч с губ. Шепнул в ухо:
– Попробую поверить, что не предашь…
Она благодарно чуть пожала его
