вам.
– Другими словами, вы хотите денег.
– Да.
– Прекрасно. Насколько я понимаю, денег хотят все.
– Вы отлично знаете, что я имею в виду, но, если вам нужны дополнительные доказательства, вам следует поинтересоваться, чем во время убийства занимался Роб Глиасон.
– Глиасон? – Мейсон в удивлении приподнял брови. – Да его же не было тогда в доме.
– Это вы так думаете.
– Он находился здесь?
– Спросите у вашей клиентки, – посоветовала экономка.
Мейсон внезапно повернулся, широко расставил ноги и уставился на миссис Мейфилд.
– Послушайте, моя дорогая, – сказал он тоном, в котором обычно выступал в зале суда, – не знаю, приходило ли вам когда-нибудь в голову, что вы можете оказаться виновной в совершении тяжкого преступления. Если вы пытаетесь угрожать мне или мисс Челейн, делая разные намеки, чтобы мы заплатили вам, вы виновны в вымогательстве, а в деле об убийстве вымогательство считается очень серьезным преступлением.
Черные бусинки глаз враждебно уставились на адвоката. Они просто горели ненавистью.
– Вы меня совсем не испугали, – сообщила она.
– А мне бы хотелось заявить вам, что вы меня тоже ни в малейшей степени не испугали, – ответил адвокат.
– Я не пытаюсь запугать вас – пока, – ответила она. – Я просто сообщила вам кое-какие факты.
– Какие?
– То, что я собираюсь получить деньги. В противном случае их никто не получит.
– Никто?
– Ни вы, ни девушка.
– Это было бы очень неприятно, – бесстрастным тоном ответил Мейсон.
– Правда? А если вы не разберетесь, с какой стороны бутерброд намазан маслом, я, не исключено, найду еще кого-то, кто с готовностью мне заплатит. Например, кое-какие благотворительные учреждения.
– В самом деле? Я что-то вас не понимаю. Не могли бы вы поточнее объяснить, к чему вы клоните? – попросил Мейсон.
– Я слишком сложна для вас, господин адвокат. Занимайтесь своим собственным расследованием. Не думайте, что имеете дело с глупой женщиной. Очень плохо, если вы меня недооцените. Поговорите с Фрэн Челейн, а потом можете вернуться к разговору со мной.
– Я уже говорил с мисс Челейн, – ответил Мейсон.
Смех, прозвучавший в ответ, был неприятным и язвительным.
– Нет, вы не говорили с ней, вы слушали ее. Фрэнсис Челейн – самая искусная маленькая лгунья в мире. Не слушайте ее. Говорите с ней. Выведите ее из себя, и тогда вы, несомненно, узнаете массу интересного.
Женщина повернулась и вышла из оранжереи быстрыми, резкими шагами, энергия в ней била через край.
Мейсон следил за широкой спиной все замечающими глазами, подернутыми пеленой задумчивости, пока она не скрылась из его поля зрения.
Адвокат продолжал стоять на том же месте, когда в оранжерею зашел мужчина с копной седых волос
