Маятник Фуко. Умберто Эко

Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Маятник Фуко - Умберто Эко страница 7

Маятник Фуко - Умберто Эко

Скачать книгу

«Ротонда». Одна из девушек направилась по улице Конте, повернула на Монгольфьер. Место было не слишком оживленное, и предстояло довольно нудное времяпрепровождение: час за часом созерцать безлюдный мир у себя за плечами. Но все-таки перископ был зачем-то установлен здесь. Какое же зашифрованное сообщение мог он передавать? Мне начинало хотеться в уборную, разумеется, от нервов, не надо об этом думать, и все дела.

      Чего только не лезет в голову, когда вы один, нелегально, в перископе. Примерно то же переживали подпольные эмигранты в трюме парохода. Мне, как и им, предстояло пробиться к статуе Свободы с диорамой Нью-Йорка. Одолевала дремота. Может быть, и вправду стоило немного поспать. Хотя лучше не надо, а не то просплю все на свете.

      Еще опаснее было предощущение нервного срыва, то есть когда вот-вот завопишь как резаный. Перископ, подлодка, залегшая на дно, а слева и справа проскальзывают страшные глубоководные рыбы, черней черноты, а их не видно, а воздуха не хватает…

      Я несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Надо собраться. Единственное, что не подводит никогда, – список дел. Вспомнить, чем необходимо заняться. Вспомнить мелкие дела, составить перечень, со всеми подробностями, со всеми последствиями. Я пришел к необходимости таких-то действий на основании таких-то и сяких-то предпосылок…

      Навалились воспоминания, детальные, четкие, упорядоченные. Воспоминания последних диких трех дней, потом – последних двух лет, потом – сорокалетней давности, в том виде, в каком они открылись, когда я вломился в электронный мозг Якопо Бельбо.

      Я вспоминаю (вспоминал вчера) для того, чтобы ввести какой-то смысл в неразбериху нашего ошибочного творения. Сейчас, как и вчера в перископе, я устанавливаю себя в некоей отдаленной точке сознания и раскручиваю из нее рассказ. Точно как с Маятником. Диоталлеви говорил мне, что первая сефира[6] – это Кетер, Венец, исходная точка, первоначальная пустота. Сначала Он сотворил точку, которая стала Мыслью, где Он начертал все фигуры… Он был, и Он не был, заточенный в имени и убежавший имени, не имел иного имени, кроме «Кто?», – одно только желание прозываться именем… В начале Он начертал знаки на воздухе, темный свет вышел из Его потаенной глуби, как бесцветный туман, дарующий форму бесформенному, и как только Он начал распространяться, в Его середине забили источники пламен, и пламена разлились и озарили нижние сефирот вплоть до самой нижней сефиры Царства.

      Однако, может быть, и в том «цимцум»[7], в том уединении, в одиночестве уже содержалось, как утверждал Диоталлеви, обещание возвращения.

      II. Хохма

      3

      In hanc utilitatem clementes angeli saepe figuras, characteres, formas et voces invenerunt proposueruntque nobis mortalibus et ignotas et stupendas, nullius rei iuxta consuetum linguae usum significativas, sed per rationis nostrae summam admirationem in assiduam intelligibilium pervestigationem, deinde in illorum ipsorum venerationem et amorem inductivas[8].

Иоганн Рейхлин. О каббалистическом искусстве.Johannes Reichlin. De arte cabalistica, Hagenhau, 1517, III

      Все закрутилось за два

Скачать книгу


<p>6</p>

Сефира (мн. ч. – сефирот, «числа») – центральная идея каббалы, каждое из десяти предвечных «чисел», «имен», фаз эманации, образующих область проявлений Бога в различных его атрибутах. Совокупность десяти сефирот образует «древо жизни» (см. рисунок на стр. 10), понимаемое как динамическое единство, в котором раскрывается жизнедеятельность Бога и которое задает ритм Творения.

<p>7</p>

Цимцум (древнеевр. «сжатие») – ключевое понятие лурианской каббалы, процесс сокрытия, самоограничения, высвобождения некоего пространства в Боге, в пределах этого пространства творится мир.

<p>8</p>

Ради этой надобности милосердные ангелы часто изобретали и посылали нам, смертным, фигуры, буквы, формы и звуки и незнакомые, и поразительные, ничего согласно обычному использованию языка не означающие, но через посредство высшего нашего разума внушающие восторг к усердному исследованию умопостигаемого и к ним самим почтение и любовь (лат.).