ванную помыть руки. – Ладно, я на кухне руки помою! Нет, ну могу, в принципе, и здесь! А спинку потереть не надо? А животик? Ну ладно, ладно, все, я понял.
Пока дошли до середины чашек, пили молча – наслаждались.
– Ты куда с утра пораньше – в ателье? – первым заговорил Шура.
– В какое ателье?
– Ну какое, какое – шинель в котором себе шить будешь.
– Ай, слушай, да нормальная у меня шинель, что мне в ней – по Красной площади гулять?
– Что… вообще все? Да ладно, у штурмана же тоже деньги были!
– Не, ну не совсем все, четыреста рублей осталось. Вот – тебе принес.
– Блин, как так-то? Зашли же только пивка попить!
– Ну как-то так. Да ну, хорошо же посидели, да? А некоторые и не только посидели, я смотрю. – Костя подмигнул Шуре. – А штурман-то вчера, когда я домой его нес, все сокрушался, куда свет очей его пропал, ну не с тобой же она ушла, ты же уже и не мог!
– Еще как мог! – В кухню зашла почти одетая свет очей штурмана. – Где мой кофе?
– Садись вот, сейчас подогрею.
– О, деньги! Мне, что ли? Вы охуели, что ли? А что так мало?
– Да не, у мамы Шурика день рождения, собираем ей на открытку и посылку.
– Собрали?
– Не-а, сто рублей не хватает.
– А вчера-то, а вчера-то! Только что в форточку не швыряли!
– Можем себе позволить потому что!
– Да кто бы спорил, только не я! Счас, ждать тут, кофе мой не пить!
Девушка вышла в комнату, где-то там покопалась, чем-то там пошуршала и вернулась обратно.
– Вот, держите, – хлопнула она на стол сторублевку, – гусары, бля! Не для вас – для мамы! И чтоб никому не говорили!
– Да что ты… дорогая…
– Таня. Меня зовут Таня, запомни, Саша!
– Ты не обижайся, Таня, я не специально, просто мозг вчера ну вот совсем не работал!
– Зато все остальное работало, – Таня подмигнула Шуре, – думала, своими ногами не уйду от тебя, ирод! Так что мне после такого сто рублей жалко, что ли? Хотя, мальчики, хочу вам сказать, что какие-то странные чувства у меня сейчас: я первый раз в жизни заплатила за секс и мне это даже понравилось! Что, завтраком-то покормите девушку?
– Да прям там заплатила! Сто рублей-то всего! А рассказов-то чуть не на штуку! Омлет будешь?
– А просто яичницу?
– Из яичного порошка? Ну… можешь называть это яичницей, если тебе охота.
– Оспадебожемой, говорила мне мама…
– Что говорила?
– Да что только ни говорила – и все в точку! Давай свой омлет!
– Что значит давай? Становись да жарь, женщина!
В дверь позвонили – два раза коротко и раз протяжно. Означало это, что человек считает себя своим, раз звонит каким-то кодом, но ни разу тут еще не был, раз не стучит.
– Никого нет дома! – крикнул Шура.
