спасибо. Выгул собак – моя работа. Я за них отвечаю. И они не любят незнакомцев.
Тем временем Пинг поднимает хвост, демонстрируя Рене свой зад. Он пускается в погоню за своим хвостом, кружится вокруг своей оси и заваливается на спину у ног Рене в ожидании, что ему почешут пузо. И при этом продолжает светить задом.
– Этому я понравилась. – Рене склоняется над Пингом, чтобы погладить его. – Ух ты, какой он мягкий.
Понг трётся о её ногу и виляет хвостом, тоже требуя внимания.
Она гладит его по спине двумя руками.
– А этот такой гладкий!
Она прищуривается и смотрит на меня через очки в блёстках.
– Зачем выбирать таких разных собак?
– Ну… Беннеты подобрали Понга во Флориде. Раньше он участвовал в гонках, а потом его отправили на пенсию. Его уже звали Понг. Потом миссис Беннет устроилась на новую работу в авиакомпанию. Она взяла Пинга из приюта, чтобы Понгу не было скучно.
– Надо же, какое совпадение! Она нашла собаку, у которой кличка созвучна кличке грейхаунда.
– Ну конечно же нет. Просто она решила, что будет прикольно назвать его Пинг.
В следующую секунду Пинг огрызается на Понга.
– Они хотя бы нравятся друг другу?
– Не очень-то, – пожимаю я плечами. – Они всё ещё притираются друг к другу.
– Дай-ка я возьму того, который поменьше. – Рене берёт поводок.
– Нет, – забираю я его обратно. – За ним сложнее уследить.
Пинг переворачивается и садится. Он поднимает голову, как будто приготовился слушать.
Рене протягивает руку, а он кладёт лапу ей в ладонь. Образцово подал лапу, образцово себя ведёт – и всё это для Рене. Может, маленькие собаки любят маленьких людей?
– Ну ладно, – отдаю я поводок.
На футбольное поле приземляется стая чаек. Терпению Пинга приходит конец, когда одна из них взмывает вверх прямо над нами. Он высоко подпрыгивает и начинает лаять.
– Может, отпустим их побегать за птицами? – спрашивает Рене.
– Ни в коем случае.
Я тычу пальцем в знак. На нём изображён человек с поводком, на котором он держит нечто, больше похожее на слона.
– Все собаки должны быть на поводке.
– Это что, собака? По-моему, он больше похож на птеродактиля. – Рене роняет поводок. – Ой, простите! – Она подмигивает мне, тогда как Пинг пускается за чайкой.
Я неодобрительно качаю головой.
– Ой, да ладно! Технически он на поводке. Отпусти Понга. Так будет честно.
Лапы Пинга превращаются в крылья, а уши – во флаги, развевающиеся на ветру. Сколько радости. Я не должен этого делать. Я знаю, что не должен. Но я всё равно отпускаю Понга. Он во весь опор несётся за Пингом, раскрыв вытянутую пасть и улыбаясь от уха до уха.
Чайки возмущённо взмывают вверх, выкрикивая ругательства в адрес собак. Пинг бегает кругами, гоняя по полю уже другую
