займись, пожалуйста, – сказал он метрдотелю. – И будь так добр, попроси кого-нибудь приготовить мне легкий завтрак. Пожалуй, омлет. С помидорами, луком, беконом и сыром.
– С чеддером?
– Разумеется. Из четырех яиц. К нему жареный картофель и стакан апельсинового сока. Потом чашечку чая. «Эрл грей». Бисквиты есть?
Метрдотель кивнул.
– Прекрасно. Три штучки. Я на ногах не стою от голода. – После того как Хирам пускал в ход свою силу, ему всегда страшно хотелось есть. Доктор Тахион говорил, что это как-то связано с расходом энергии. – Скоро Энтони должен подвезти мне чистый костюм. Я тут ввязался в одну заварушку на Фултон-стрит. Пошли кого-нибудь в вестибюль встретить его. – Уорчестер закрыл за собой дверь.
В стену над его столом был вмонтирован двадцатишестидюймовый цветной телевизор. Хирам уселся в огромное, изготовленное на заказ кожаное директорское кресло, от которого пахло так, как может пахнуть в салоне какого-нибудь старинного и очень престижного английского клуба, запустил встроенный спинной массажер, разложил перед собой на столе из черного ореха схемы размещения и ткнул пультом в направлении телевизора. Экран замерцал, и появились Уиллард Скотт[4] с лосиными рогами и Соколица. Разговор шел о джокертаунском шествии. Хирам выключил звук. Телевизор был для него чем-то вроде видеообоев, которые поддерживали связь с внешним миром, – но шум отвлекал его.
Бросив последний взгляд на сногсшибательный костюм Соколицы, Уорчестер принялся просматривать схемы размещения гостей.
– Два изменения, – произнес он. – Мистраль пересадим вот сюда, у выхода на террасу. Если поднимется ветер, она позаботится об этом. Тахиона поменяем местами с Кройдом. Если посадить нашего доктора за один стол с Фортунато, под перекрестным огнем погибнут невинные.
– Превосходно! – отозвался Кертис. – Еще шесть столов на тот случай, если появится кто-нибудь непредвиденный?
На ежегодный банкет по случаю празднования Дня дикой карты рассылались официальные приглашения, и ответ считался хорошим тоном, но некоторые тузы хранили свои имена в строгой тайне, а другие пока еще не заявили о себе публично, тем не менее вход на вечеринку для них был открыт, и с каждым годом очередь желающих попасть на нее, продемонстрировать свой талант, становилась все длиннее и длиннее.
– Лучше восемь, – последовал ответ после минутного раздумья. – Сегодня ведь сороковая годовщина. – Он снова бросил взгляд на телеэкран. – Да, и еще одна деталь. – Он взял в руки верхний в стопке листок и сделал какую-то пометку. – Вот так.
Метрдотель взглянул на схему.
– Соколицу посадим рядом с вами. Очень хорошо, сэр.
– Я тоже так думаю. – Хирам мягко улыбнулся, так как был очень доволен собой.
– Ледяные скульптуры доставят в течение ближайшего часа.
– Превосходно. Дай мне знать, когда их привезут.
Известный телеведущий NBC.
