вечер.
Торец двери царапнул по экипировке. «Уже не мальчишка», – с горечью подумал Максим, с трудом протискиваясь в небольшой зазор.
Центральное помещение озарял тусклый свет. Теперь обстановка «Святилища» воспринималась иначе. Не обломки «мебели» наполняли подземный зал, а разбитая аппаратура, не имеющая ничего общего с современными человеческими технологиями.
Дрожью вдруг окатило спину.
Часть устройств работала! От них исходил тусклый свет!
Шустов на миг замер, охваченный вполне объяснимой робостью. Что-то древнее, неизведанное, обладающее несомненной силой, таилось тут. Взгляд заледенел, мышцы оцепенели, но в поле зрения не попалось ни одного блуждающего огонька, и секундная оторопь схлынула.
Он быстро начал устанавливать взрывчатку. Иного способа уничтожения древних бункеров пока не придумали.
Невнятный шепот крался в тишине. Макс работал сноровисто, сосредоточенно и не сразу его расслышал.
Не нужно. Не нужно. Не разрушай…
Мгла внезапно трансформировалась. Ему показалось, что воздух вокруг уплотнился, принимая смутные очертания человекоподобных фигур, окруживших его со всех сторон.
Лиц он не видел, да и не пытался их рассмотреть. Жуть продирала ознобом, дыхание снова перехватило.
Он машинально вставил последний детонатор, выпрямился, глядя на едва различимые силуэты, сотканные из сумрака. Если уходить, то сейчас, немедленно. Но придется пройти сквозь них.
Не разрушай нас…
Чувство детской обиды, безысходного отчаянья вдруг вернулось, спазмом схватило за горло. Где же вы были, когда я молил о помощи, предлагая любую цену за спасение матери?!
В тот вечер он просил искренне, звал Прототипов, невольно давясь слезами.
Ему никто не ответил. Лишь рой блуждающих огоньков, обычно витающий между каменными столбами на вершине холма, проник в подземелье, окружил Максима, а затем вдруг отпрянул, словно таинственная сила с их помощью взглянула на мальчишку и… отвергла его.
Теперь он понимал – почему. Две эпидемии мнемовируса вывели четкую закономерность, не противоречащую информации из религиозных источников.
Веками Прототипы снисходили лишь к определенной возрастной группе своих последователей. Почему? Неизвестно. Но и смертельному заболеванию психики, получившему название «мнемовирус», подвержена только группа риска – люди в возрасте от двадцати до тридцати пяти лет. Остальные словно не замечают болезни. Но это стало известно сейчас, а тогда, во время первой вспышки, никто ничего не понимал, не проводил никаких параллелей. Людей просто охватил ужас, наступил хаос.
Юрген Фринцгольф, возглавлявший десять лет назад Совет Просвещенных, дал выход человеческому страху, что называется, направил его в русло, указал на древние сооружения, как на источник таинственного заболевания.
Религия попала под безусловный запрет, большинство Святилищ было уничтожено,
